- Какая разница. Мне наплевать на твои видения и на этого психа.
- Но ты не убила его.
- А ты думаешь, убивать так просто?
Венера вновь поднимается на ноги. Она отряхивает от листвы штаны и приближается ко мне почти вплотную. Я стойко выдерживаю ее взгляд.
- Убивать ужасно сложно, но только не для тебя. Что-то не позволило тебе лишить его жизни, но я уверена, речь здесь идет не о колебаниях твоей совести. К сожалению.
Рука так и сжимается в кулак. Неужели мне досталась эта заноза в заднице? Сколько у нее еще умных фразочек? Надо ее познакомить с Морти. Они быстро найдут общий язык и даже смогут составить словарь ненужных, пафосных выражений.
- Поехали. – Отрезаю я ледяным голосом. – Возьмем его с собой.
- Я должна попрощаться с семьей.
- Так в доме есть кто-то еще?
О, да! Пусть окажется, что мне не придется иметь дело с этой сумасшедшей! Я готова сотрудничать даже с толстым, вонючим кретином.
- Есть. Бабушка. Она слепая, и за ней присматривает подруга моей матери.
Громко выдыхаю. Очень жаль. Венера уходит, а я звоню Блумфилду, прошу приехать за добычей. Интересно, подозревал ли Хантер, что схватить его будет так просто? Придется признать: союз с семьей Прескотт имеет свои плюсы.
- Твоя злость убила в тебе человека. – Говорит чей-то голос, и я оборачиваюсь, но никого не вижу. Ветер разгоняет листья, тень опускается на поместье, будто одеяло. Я и не заметила, как изменилась погода. Больше нет изнуряющей жары.
Еще раз осматриваюсь, не понимая кому принадлежали эти слова, а затем откидываю назад голову. Это место плохо на меня влияет. Надо выбираться отсюда.
ГЛАВА 8. ВПЕРВЫЕ.
Мы ждем Саймона уже минут двадцать. Венера сидит рядом со мной и молчит, но ее взгляд то и дело пробегается по моему лицу, излучая недоверие. Меня это начинает не на шутку бесить. Я громко выдыхаю:
- Если у тебя есть вопросы – задавай.
- Я и не знаю, с чего начать.
- С чего-нибудь.
Девушка смущенно пожимает плечами. Такое чувство, будто я навлекаю на ребенка беды и напасти, ей богу. Она совсем юная. Еще и с парнями, наверно, не целовалась. Хотя вряд ли это определяет этап зрелости.
- Отлично, если вопросов нет у тебя, начну я. Сколько тебе лет?
- Семнадцать.
- Семнадцать, - эхом повторяю я, - отлично. И, конечно, ты понимаешь, кто есть Сет, и почему мы должны его убить. Верно?
- Да. Я знаю свою историю; историю своей семьи, - кивает девушка. – Жаль только, что я раньше не покидала это место. Мне было страшно.
- И чего ты боялась?
- Умереть, наверно. Родителей убили, когда они покинули поместье. Не хотелось бы мне повторить их ошибку.
- И ты осталась одна?
- С бабушкой и братом.
- Братом? – удивляюсь я. Куда лучше сотрудничать с парнем, чем с его стеклянной и хрупкой сестрой. – Тогда почему он нам не поможет? Пойми меня правильно, я просто не вижу тебя в роли головореза.
- Я и не собираюсь им быть.
- Считаешь, устранить противника можно, связав ему венок из одуванчиков?
- Я не хочу никого убивать. – Венера растерянно моргает и поджимает к себе колени. Сейчас она еще больше похожа на испуганного ребенка. – Это неправильно. Спасти Сета можно иным способом. Нужно просто уничтожить печатную машинку, и все.
Я широко распахиваю глаза. Смотрю на Прескотт и едва сдерживаю торжественный крик внутри: неужели она серьезно? Неужели мы можем покончить со всем уже сегодня!
- Что? Но Мортимер говорил, это невозможно.
- Возможно, если машинку уничтожу я.
Чертов ублюдок, и тут соврал! Что еще он скрывает? Приедем домой, и я выпотрошу из него всю правду. Как можно доверять человеку, если он постоянно лжет? И было бы наплевать, если бы мы обсуждали всякие мелочи. Но речь идет о моей, мать его, жизни, и я больше не хочу влипать в неприятности от того, что Цимерман – шутник и скрытник.
Неожиданно слышу, как шумит двигатель. Поднимаю голову и вижу джип Саймона. Парень паркуется возле ворот, выпрыгивает из салона и, мягко сказать, удивляется. Глаза у него становятся огромными, а губы растягиваются в улыбке.
- Ого, - восклицает он, - почему бы нам не устроить здесь вечеринку, Родди? Кто же знал, что у тебя есть шикарный особняк специально для таких мероприятий.
- Шикарный? – переспрашиваю я, двигаясь к парню. – Скорее гниющий.
- Не притворяйся, будто тебе не понравилось.
Откуда он так хорошо меня знает? Иногда это обескураживает. Мы перекидываемся теплыми взглядами – люблю, когда Саймон на моей волне, а затем он глядит мне за спину и растерянно вскидывает брови. Ах, да. Девчонка. Я совсем про нее забыла.
- Спокойней, ковбой, - язвительно присвистываю я, - это Венера Прескотт, и она не привыкла общаться с мальчиками. Так что давай без фокусов.
- Каких еще фокусов? – теряется он.
- Саймон – опасный сердцеед, - заговорчески шепчу я, провернувшись к Венере, - но не бойся, иногда он бывает очень даже милым. Что ж, - смотрю на друга, - знакомьтесь!
Ребята растерянно замирают, а я иду к Хантеру Эмброузу. Усмехаюсь – как легко их вывести из равновесия. Что Саймон, что Венера – оба зависимы от чужого мнения, чужих слов и мыслей. Они так друг на друга посмотрели – просто с ужасом – словно им придется остаток дней провести вместе. А ведь, по сути, какая разница? Ну, подумают о нас плохо, и что дальше? Не понимаю. Блумфилд уже успел сто фраз в голове прокрутить, а Венера и вовсе к месту примерзла. Ей Богу, им срочно нужно научиться показывать себя и не ждать того, что кто-то непременно их осудит. Наплевать! Пусть лучше люди сразу поймут, с кем имеют дело. Не собираюсь смеяться над шутками, которые не смешны, и кивать тогда, как ни черта не понимаю. Так ведь даже проще: сразу ясно, кто способен находиться рядом с тобой, а кого нужно отсеять. Почему до них не доходит эта простая истина? В жизни все очень просто. Но люди настолько тупые, что только и занимаются тем, что усложняют ее.
Подхожу к Хантеру. Во сне он куда красивее, чем в обычном его злом и разъяренном виде. Присаживаюсь рядом с ним, вздыхаю и не собираюсь задерживаться: сейчас позову Блумфилда, и понесем этого психа в машину, правда, не успеваю среагировать и убираю с его лица прилипшие, сухие листья. Мои пальцы застывают над его щекой: что я сделала? Черт подери, я сошла с ума. Растерянно прижимаю ладони к коленям и смотрю на парня с опаской, словно жду, что сейчас он откроет глаза и накинется на меня. Но он просто спит. Его грудная клетка то поднимается, то опускается, а ресницы подрагивают, будто Хантер видит страшный сон.
- Хватит пялиться, - шепчу сама себе и немного нервно поднимаюсь на ноги. Что на меня нашло? Наверно, чувства Аделины до сих пор блуждают внутри моих заледеневших эмоций. Сама я не способна и на толику того, что испытывала Лина по отношению к Сету.
Мы забрасываем Хантера на заднее сидение.
- Вы поедете вместе, а я за вами – на мотоцикле.
- А этот псих не очнется? – интересуется Саймон, косясь на Эмброуза. – Не хотелось бы умирать оттого, что он проткнет меня со спины ножом.
- Этот псих без сознания, и не проснется, пока она не захочет.
- Я не захочу, - обещает Венера.
Никогда бы не подумала, что буду ждать встречи с Морти. Мне так много придется ему сказать, что слов может не хватить, но я выжму из себя все соки и донесу до старика, что игры со мной – опасное и гнилое дело. Раны вновь напоминают о себе, но я стараюсь игнорировать их зов. Когда-нибудь мне станет легче, пусть сейчас в это сложно поверить.
Мы приезжаем к новостройке на закате. Поднимаемся на лифте на последний этаж и уже в коридоре натыкаемся на аудиторию не на шутку взвинченных умников. Мортимер и не думает скрыть свое недовольство. Стоит передо мной, сощурившись так сильно, что и глаз-то его прекрасных не видно.
- Всем добрый вечер.
Первой отмирает Лис. Она отходит от мужа и неодобрительно покачивает головой.
- Я не для этого пыталась тебя спасти, Эмеральд. Не для того, чтобы ты умерла из-за своего трудного характера и упрямства.