- Чувак.
- Да! Как жаль, что сейчас это стало модным.
- Сейчас многое популярно. Например, одеваться, как шлюха. Я о вашей дочери. Вы бы проследили за ней. Эти хвосты и юбки, словно девочка начиталась комиксов…, они не доведут до добра, только неприятностей накликают.
- Думаю, Эрин сможет постоять за себя.
- Все бывает в первый раз.
Сомерсет криво ухмыляется. Придвигается к столу и наклоняет голову в бок, изучая меня и сканируя, словно я редкая картина. Меня это начинает раздражать.
- Что именно вас так интересует в моем лице? – рявкаю я, не подумав. Возможно, он злится, но вида не подает. – Хватит играть. Я хочу понять, что я здесь делаю.
- Я уже сказал.
- Вы солгали.
- Я не лгал. Я должен был с вами встретиться, мисс Эберди, ведь хотел проверить то, что у меня вышло, результат. Это важно для меня.
- Какой еще результат? – не понимаю я.
- Я – ученый, Эмеральд, и дело моей жизни – найти лекарство от болезни.
- Вы болеете?
- Да, и уже давно. Заболел, когда одна девушка – не будем называть имен – дала мне второй шанс, не догадываясь, нужен ли мне он.
- Вы говорите о Кайман Прескотт?
- Наверно.
- Не притворяйтесь, будто вы не помните ее, Эмброуз.
Мужчина хмыкает. Поправляет пальцами ворот рубашки и улыбается:
- Да, вы правы, я помню все до мельчайших подробностей. И цвет ее глаз, и волосы и то, как она говорила со мной, и как на меня смотрела.
- И чем же вы заболели?
- Вы ведь знаете.
- Честно? Я понятия не имею.
- Я перестал чувствовать.
Удивленно вскидываю брови. Смотрю на Сомерсета и растерянно затихаю, не веря в то, что слышу. Неужели двухсотлетний человек живет не для того, чтобы отомстить, а для того, чтобы вновь начать чувствовать? Не понимаю. И думаю, что он лжет.
- Вы ведь шутите, верно?
- Я не умею шутить.
- Хватит, мистер Эмброуз. Неужели единственное, что вам нужно – это лекарство от безразличия? Так не бывает.
- Почему?
- Потому что злодеи не хотят чувствовать.
- Злодеи – от слова злой. А я злиться не умею. Так что наверно, ваш источник солгал вам, мисс Эберди. Я просто иду к цели. И только. Вот уже двести лет я пытаюсь понять, в кого я превратился. А вы считаете, что убиваю я ради забавы. Так ведь? Нет. Я добываю информацию. Провожу исследования. Когда-то жить, ничего не ощущая, было правильно, но не теперь. Я думаю о запахах, о вкусе, об эмоциях…, это то, чем владеет каждый, но то, чего лишили меня. Разве это справедливо, скажите? Вы знаете, вы ведь чувствуете, что я считаю потрясающим, ведь наслышан о вашей истории.
- Что? – недоуменно морщу лоб. – О моей истории?
- Да. О пожаре. Я ведь знаю, что мы с вами похожи, Эмеральд, - Сомерсет наливает себе еще вина и отпивает его, не отводя от меня глаз. Его губы дрогают от легкой улыбки.
Меня же пронзает холод. Эмброуз знает, что меня, как и его воскресили. Знает, что между нами существует связь. Но откуда? Я нервно сглатываю и закидываю ногу на ногу.
- Как видите, не всем повезло так же, как и вам. – С сарказмом протягиваю я. – Мне не представился шанс оставаться всегда молодой. Хотя, если честно, паршивая бы была у меня тогда история: четыре года – это не время для вечеринок и парней.
- Пожалуй, это и поражает меня, мисс Эберди. Мой эксперимент прошел успешно, а я так и не понял, почему именно.
Хмыкаю.
- Что значит, ваш эксперимент?
- То и значит. Я годы потратил на то, чтобы понять свою суть. Но это сложно, когда изучаешь самого себя. Мне же нужен был новый объект, научно-исследовательская работа со стороны. Я хотел заметить то, чего не замечал у себя, ведясь на поводу у субъективных оценок. Понимаете?
- Как-то не очень, мистер Эмброуз.
- Я не мог воспользоваться машинкой, пытался забрать ее множество раз, но всегда сталкивался с проблемами и препятствиями – с вашим отцом в том числе. Сколько же мне можно было ждать? И чего ждать? Если эксперимент не поддается воздействию снаружи, стоит организовать его изнутри. Машинка была далека для меня, но не для вашего рода. И мне просто осталось выбрать ведущие фигуры, распределить роли.
Живот сводит. Я крепко поджимаю губы, смотрю в безумные глаза и никак не могу поверить в то, что слышу. Нет, не может быть.
- Мой выбор пал на вас, мисс Эберди, ведь Колдер так любил свою дочь. Я наблюдал за вами много лет, изучал повадки, привычки. Я должен был знать о вас все, чтобы потом составить точный отчет.
- Значит, пожар устроили не для того, чтобы устранить противников?
- Это стало приятным бонусом. Но, в целом, да. Я искусственно создал ситуацию, а вам осталось отыграть свои роли. Правда, эксперимент мог провалиться, когда вы едва не сгорели заживо. Тогда мне пришлось вмешаться.
- Что?
- Я запомнил ваше лицо в тот момент, Эмеральд. Когда вы умирали. Знаете, вы ведь не плакали. Я вынес вас из дома и оставил на земле, а вы крепко за меня держались, молча задыхаясь. Это поразило меня, если признаться. Но главное, пожалуй, в том, что ваш отец, как я и предполагал, вернул вас к жизни. А вы…, - Сомерсет довольно ухмыляется, - вы не утеряли способность чувствовать. Да, действие пишущей машинки отразилось и на вас. В вас проснулась холодность и жестокость, равнодушие. Но вы излечились от безразличия.
- Какая жалость.
- Это прорыв, Эмеральд. Вы и есть мое лекарство. Но в чем секрет? Почему мое тело подверглось изменениям, почему мои эмоции исчезли, но не ваши?
- Вы плохо меня знаете. – Растерянно закрываю глаза. В груди громко стучит сердце. Я и не знала, как долго являлась лишь экспериментом сумасшедшего гения. Обиженного и покинутого мужчины. Я вновь смотрю на него, но почему-то больше не вижу красивого, галантного человека. Я вижу растерянного мальчишку, утратившего способность любить.
- А сейчас вы расстроены, - широко раскрыв глаза, шепчет Сомерсет. – Я не помню, как это. Что вы чувствуете, мисс Эберди?
- Разочарование.
- Поразительно.
- Нет, это довольно-таки паршиво, мистер Эмброуз. – Хочу подняться из-за стола, но вдруг ощущаю чью-то ладонь на своем плече. Кажется, это Тейгу Баз – личный охранник Сомерсета. Я недовольно скидываю его руку. – Не прикасайтесь ко мне, иначе я выбью из вас все ваше дерьмо, сударь.
- Эмеральд, вы никуда не уйдете. – Наконец, Сет берется за еду. Отрезает кусочек от омлета и медленно прожевывает его, разглядывая мое лицо. – Я не упущу возможность, а вы – мой ключ к излечению.
- Будете ставить на мне эксперименты? – смеюсь я. – А вы шутник, мистер Эмброуз.
- Но я не шучу. Я долго изучал людей. Изучал своих детей. Они ведь отличаются от всех: безэмоциональные, равнодушные, как я, но смертные, как каждый из вас. Проклятие отразилось и на них – сердца моих детей не бьются. Но они стареют, умирают…, разве это не поразительно, мисс Эберди?
- И сколько же родственников вы похоронили, Сомерсет?
- Много.
- И вас это не тронуло?
- Хотелось бы, но знаете, мне всегда было как-то все равно на тех, кто находится со мной рядом. Наверно, вам знакомо это ощущение.
Я не отвечаю. Наблюдаю за тем, как он ест, и думаю, что делать. Как мне выбраться отсюда? Я в ловушке. Черт. Лучше бы позволила им застрелить Шейлин. Она постоянно галдит и мешает мне расслабляться.
- Попробуйте омлет, - предлагает мужчина. Он кивает на мою нетронутую тарелку с едой и пожимает плечами. – Сколько я за вами наблюдаю, вы всегда отличались хорошим аппетитом. Что-то не так?
- Решила следить за своей фигурой.
- Вы отлично выглядите, Эмеральд. Придумайте другое оправдание.
- Ладно. Я ненавижу омлет.
- Опять лжете.
- Мне абсолютно наплевать на вашу тупую еду, и я хочу как можно скорее убраться отсюда. Такое оправдание сойдет?
Сомерсет пожимает плечами. Вытирает салфеткой рот и улыбается:
- Не стоит оскорблять повара. Он отлично готовит.
Я собираюсь сказать, что мне плевать и на повара и на Сомерсета, и на его желание ставить на мне эксперименты, но не успеваю. Вижу, как столовые приборы подрагивают, и замираю: какого черта? Стол дребезжит. Люди вокруг взрываются нервным шепотом, а у меня перехватывает дыхание. Что это? Землетрясение?