- Ты пытаешься меня успокоить? – нервно усмехаюсь. – Признавайся, тебя подослал Морти. Хитрый старик.
- Нет, на самом деле, он не причем. Я сама пришла.
- Для чего?
- Я просто видела нас. Мне недавно приснилось... – Прескотт смущенно улыбается и передергивает плечами. – Это не так уж и важно, но…
- Что ты видела? – спрашиваю я. Неожиданно мне становится жутко интересно. – Не бойся. Расскажи мне. Я опять натворила что-то? Из-за меня случился Армагеддон, да?
- Нет, что ты. Мы просто ехали на мотоцикле, и мне никогда еще не было так весело. Мы смеялись, и, знаешь, мы были похожи на друзей.
- Друзей?
- Ну да. В это сложно поверить, я понимаю. Мы с тобой совсем разные, и ты никогда бы не стала со мной общаться, если бы не Сомерсет. Я знаю. Это же очевидно, Эмеральд.
Мне вдруг становится неловко. Впервые в жизни, я ощущаю легкий стыд. Ну почему же в моей голове такая каша? Мне ведь должно быть абсолютно плевать на эту девчонку. Но нет. Что-то внутри не дает так просто промолчать, и я прочищаю горло.
- Ну, зря ты так думаешь. Мы ведь с тобой сестры в четвертом поколении, верно?
- Ну да, пусть в это трудно поверить.
- Почему? Сама смотри, - я кладу ладонь на плечо девушки и поворачиваю ее лицо к зеркалу. – У нас одинаковые носы и скулы. Ты какая-то низкая, это, конечно, портит нам с тобой всю картину, но зато у тебя есть слегка заметные веснушки, и у меня они тоже есть.
- Нет у тебя их.
- Есть, надо просто присмотреться.
- Все равно нет.
- Ладно, хорошо, допустим, и нет, - я пожимаю плечами, - но мы одинаково морщим лоб, когда смеемся, и волосы не укладываем в уродливые прически. Чувствуешь связь, да?
- Определенно, - смеется Венера, - еще ты, как и я закатываешь глаза, когда злишься.
- Ты умеешь злиться?
- Ну, иногда.
- Пожалуй, это единственное, что нас отличает. Ты редко злишься, а я редко бываю милой. Вот и вся разница. А в остальном…
- …точная копия, - заканчивает девушка. Она, наконец, смотрит на меня без страха и недоверия. Поправляет волосы и облокачивается спиной о зеркало, повторив мою позу. Я почему-то дергаю уголками губ. – Как думаешь, мы будем общаться, после того, как Сет умрет, Эмеральд?
Я застываю. Мне бы не хотелось врать, как и обещать я ничего ей не могу. Кто знает, что будет завтра? Кто знает, что будет через минуту? Жизнь – такая непредсказуемая, что строить планы смешно и глупо.
- Возможно.
- Хороший ответ. В нем есть надежда.
Я киваю. Думаю, что пора продолжил тренировку, как вдруг дверь в зал открывается и на пороге показывается голова Саймона. Я неуверенно сглатываю: что за черт?
- Привет, - протягивает парень. Мы встречаемся взглядами. – Уже не спите?
- Как видишь, - я встаю на ноги и потягиваю спину. Наверно, нужно просто подойти к парню и обнять его, но я так делать не умею, и поэтому продолжаю строить из себя одну огромную и неприступную глыбу льда. – Ты что-то хотел?
- Да, я нашел классный новый трек. Вы должны его услышать.
- Трек? – не понимает Венера. – Что за трек?
- Трек – это предлог увидеться, - с сарказмом парирую я, - верно?
- Трек, - настойчиво протягивает Саймон, - это песня. А чтобы прийти, мне предлог никакой не нужен, ясно?
Я пожимаю плечами. Слежу за тем, как парень достает из кармана телефон и ставит на плей какую-то быструю музыку. Уверена, что он пришел сюда не за этим, но решаю не вмешиваться. В конце концов, дружить со мной сложно, и я бы на месте Блумфилда уже давно бы унеслась с дикими воплями.
- Прикольно, - радуется Венера. Такое чувство, что осчастливить ее смог бы и дождь из сосновых иголок. – Мелодия такая быстрая. Мне нравится.
- А тебе? – нерешительно спрашивает Саймон. Он смотрит на меня, а я готова тут же провалиться сквозь землю. Чертов умник. – Как песня тебе?
- Ну, сойдет.
- Сойдет?
- Ничего так. Бывает и лучше, конечно. Но слушать можно.
- Слушать можно, - будто эхо повторяет он, - понял.
- Саймон…
Я замираю. Гляжу в глаза парня и неожиданно понимаю, что веду себя, как полная и бесчувственная идиотка. Сколько можно страдать фигней? Это ведь Блумфилд, мой друг. Я не должна разговаривать с ним в подобном тоне. Я вообще должна схватить его за руку и никогда не отпускать, ведь если он до сих пор рядом со мной – после стольких проблем и неприятностей, после того риска, что навис над его головой – это что-то значит. И такое нельзя просто взять и не заметить. Друг познается в беде, верно? Саймон не бросил меня и не испугался опасностей. Что мне еще, черт подери, нужно? Чего я вообще добиваюсь? Я хоть сама понимаю, на что обиделась? Почему молчу? С какой стати строю из себя фифу?
- Вообще-то песня хорошая. – Я сглатываю и криво улыбаюсь. – А если честно, мне всегда нравится то, что нравится тебе, ковбой. Мог бы и не спрашивать.
Блумфилд довольно лыбится. Кивает мне, а затем переводит взгляд на Венеру. Мне почему-то кажется, что делает он это непроизвольно. Просто смотрит на девушку, ведь не может на нее не смотреть. Саймону определенно по вкусу находиться рядом с Прескотт. Так что, может, я чересчур наивная, раз решила, что он пришел, чтобы со мной мириться?
- Музыка – это так интересно, - восклицает Венера и подходит к парню. Он сразу же напрягается и вытягивается, будто струна. – У тебя есть что-то еще? Я не помню, когда в последний раз слушала нечто подобное. Мне даже захотелось танцевать, представляешь?
- Правда?
- Да!
- Ну, я бы смог найти что-то похожее. Может, эта?
Блумфилд меняет трек, а Прескотт еще шире улыбается. Пока они изучают плейлист и строят друг другу глазки, я разворачиваюсь и незаметно покидаю комнату. Уверена, им мое присутствие необязательно. Даже интересно, кто из них первый поймет, что бешеное сердцебиение и жар возникают не из воздуха. А то решат, что это грипп или еще что-то.
Я бреду в комнату, когда замечаю Мортимера. Первый порыв, сорваться с места, но я не поддаюсь соблазну. Разглядываю его белую рубашку с каплями крови на воротнике и рукавах, и недоуменно вскидываю брови: сколько можно безрезультатно пытать Хантера? Неужели этот человек не поддается никакому воздействию?
- Привет, Морти, - вздыхаю я. Старик некоторое время просто смотрит на меня. Мне даже становится не по себе. – Ты на чердак? Опять к Эмброузу?
Он не отвечает. Просто кивает и собирается уйти, но я останавливаю его, схватив за локоть. Не знаю, что сказать. Просто крепко стискиваю зубы и шепчу:
- Прости меня. – Мне стыдно поднять глаза. – Я не понимала, что делаю. Мне очень жаль, пусть я априори и не могу испытывать жалость. Ты вправе ненавидеть меня теперь.
- Считаешь, я могу тебя ненавидеть? – наконец, подает голос старик. Он поднимает мое лицо за подбородок и тяжело выдыхает. В его глазах проскальзывает тень сожаления, а затем там загорается тепло, о которое так и хочется греться. – Все мы успели запачкать в крови руки, дорогая. Я просто не хотел, чтобы у тебя это произошло так рано. Вот и все.
- То есть ты не собираешься изгонять меня из вашего уютного братства?
- Нет, Эмеральд, не собираюсь.
- И презирать не станешь?
- Я не имею права. Да, я и не смог бы. Мы прощаем близким даже самые ужасные из грехов, разве ты не знала? Обвинять себя можешь лишь ты одна. Это не моя обязанность.
- А какая твоя обязанность?
- К сожалению, воспитать война, а не флориста. Но лучше бы мы учились составлять букеты, чем убивать людей.
- Эмброуз рассказал что-нибудь?
- Нет, - выдыхает Цимерман и зовет меня за собой. Мы поднимаемся на чердак. – Я думаю, пора воспользоваться услугами мисс Прескотт.
- Какими еще услугами?
- Нам нужно понять, знает ли Хантер что-либо о револьвере, из которого застрелили его отца. Есть два варианта: поговорить с ним или проникнуть в его мысли, что возможно благодаря нашей новой знакомой.
- Ого, а она способная.
- Очень. Правда, у всего есть побочные эффекты. Проникая ему в голову, она точно заденет что-то важное. Иными словами, наша милая Венера может прожечь ему мозги, а я не хочу лишать рассудка человека, знающего так много о Сомерсете.