- Ты что-то хотела, Лис?
- Да, я…, - женщина поправляет белый халат, - я собиралась сказать вам, что мистер Цимерман ждет вас в конференц-зале. Есть вопросы, которые надо обсудить немедленно.
- Хорошо, мы сейчас подойдем.
Доктор Фонзи покидает комнату, а я перевожу взгляд на Венеру.
- И что это было? О чем она должна поговорить с Террансом?
- Это ее дело. – Прескотт подходит к комоду и достает теплую кофту. – Если тебе на все наплевать, зачем мне этим делиться?
- Ого, да ты язвишь.
- Как иначе, если я живу с тобой под одной крышей. Ох, - она неуклюже натягивает свитер и придавливает ладонями наэлектризованные волосы, - очень легко стать похожей на тех, кто рядом. Даже невольно. И если честно, я не хочу быть похожа на тебя, когда ты теряешь над собой контроль.
- Ужасное зрелище?
- Нет. Мне становится тебя жаль.
Прескотт выходит из спальни, а я задето поджимаю губы. Что она имела в виду? Не думаю, что ее слова искренни. Если я и могу какие-то чувства пробуждать у людей, то уж точно не жалость. Скорее презрение. Да. С ним мы хорошие друзья.
- Черт. – Убираю с лица волосы. Надоело ощущать себя неправой. Да и почему вдруг всегда именно я оказываюсь агрессором? Я просто поступаю так, как подсказывает мне не только интуиция, но и здравый смысл. Я ведь знаю, что делаю. И Хантер Эмброуз ничего для меня не значит. Совсем ничего.
Тяжело выдыхаю. В последний раз оглядываю комнату и иду в конференц-зал. Разве есть объяснение моим поступкам? Я надеюсь, что да. Но вдруг нет? Наплевать.
Когда я захожу в помещение, Мортимер и Венера уже сидят за столом. Старик тихо говорит ей что-то, а она улыбается. Она всегда улыбается. Откуда в ней столько света? И почему она до сих пор не превратилась в тлеющий уголь? Что ж, будем ждать, ведь рано или поздно это происходит со всеми, кто сталкивается с человеческой жестокостью.
- Итак, - Морти кивает мне, - надеюсь, ты понимаешь, что теперь придется залечь на дно. Правда, Эмеральд?
- Что? – я растерянно распахиваю глаза. Ушам своим не верю! Неужели они не хотят предпринять какие-то действия? Сколько можно отсиживаться в стороне? Это ведь глупо и наивно. Так Сомерсет проживет еще и не одно столетие. – О чем ты вообще говоришь? Я тебя не понимаю. Что за стратегия, в которой мы опять ничего не делаем?
- Хантер Эмброуз обвел нас вокруг пальца. Он видел машинку. И нам поразительно повезло, дорогая, что до этого – пару дней назад – Венера наложила на комнату оберег от врагов и неприятелей.
- Ну, и аминь. Спасибо, рыжая благодетельница. Но почему опять прятаться?
- Потому что мы ничего не узнали о револьвере, а предпринимать что-либо вслепую глупо. Разве ты так не считаешь?
- Да. Глупо надеяться, что все будет легко. Но нельзя сидеть без дела, Морти. Мы попусту тратим время.
- Я попытаюсь разузнать что-либо о револьвере, - вмешивается Венера и неуверенно выпрямляется. – Я свяжусь с Кайман.
- Свяжешься с Кайман? – прыснув, переспрашиваю я. – Ты ведь шутишь. Скажи, что ты шутишь. Иначе я сойду с ума. Сюрпризов хватает.
- Души наших предков всегда рядом, Эмеральд. И я действительно могу с ней выйти на контакт, если постараюсь.
- Вот и отлично! – Цимерман прихлопывает в ладоши. – Венера разузнает что угодно о револьвере, а ты Эмеральд…, ты.… Приготовь нам завтрак.
Мои брови подскакиваю вверх, и я невольно отшагиваю назад.
- Что?
- Ты умеешь готовить? Как раз обновим кухню, а то мне уже плохо от той еды, что мы заказываем на дом. Согласна?
- Нет.
- Вот и договорились.
Морти и Венера встают из-за стола, а я недовольно складываю на груди руки. Если у них не все хорошо с головой – это их проблемы. Но неужели только до меня доходит, что теперь Сету и его очаровательным детишкам известен наш адрес! Нам нужно не просто предпринять что-то. Нам надо срочно избавляться от семьи Эмброуз, или она избавится от нас! Очевидные факты, которые трусливые люди предпочитают не замечать.
- Послушайте, - пробую вновь я, - я знаю, что Хантер и его сестричка скоро придут за нами. Они не могут не прийти. Вновь менять дом – глупо. Но надо защищаться. Надо…
- Дорогая, - Цимерман снисходительно поглаживает меня по плечу, будто я грустная девочка, потерявшая воздушный шарик, - не паникуй. Все идет по плану.
- По какому плану, Морти? Если есть более подходящий момент свернуть нам шею – вот он. Как же ты не понимаешь?
- С нами Венера. Она сумеет защитить и нас, и себя.
Я смотрю на девушку и поджимаю губы. Никогда не ощущала ничего подобного. Я вдруг чувствую себя ненужной. Вот это да. Пожимаю плечами и срываюсь с места. Если у них есть план – ради Бога. Главное, чтобы потом мне не пришлось все это расхлебывать.
Я жарю яичницу. Оглядываю огромную, новую кухню и вздыхаю. Мебель пахнет не стариной, как в общежитии, а пластиком и каким-то клеем. Она темно-бардового цвета со странной, блекло-красной подцветкой. По центру вытянутый стол, на стенах – подвесные шкафы разных размеров. Они пустые, как и серебряный холодильник. Из еды лишь яйца, пакет молока и заплесневевший сыр. Идеальное место для гурмана, или для ленивого зада, не щадящего лишние деньги. Я зову всех завтракать, а сама прячусь в комнате. Достаю из сумки ноутбук и, наконец, провожу спокойные несколько часов за просмотром сериалов и каких-то новых трейлеров. Я уже так давно не заходила в интернет, что отстала от жизни. В социальных сетях меня уже похоронили. На почте несколько писем из ректората, и мне становится не по себе, когда я их читаю. Что ж, проблемы с университетом – совсем уж и не шаблонная ситуация. Раз я герой, мне все должно сходить с рук. Правда, холодная речь мистера МакШэлвуда – деканата моего факультета – не внушает радости, а наоборот лишь заставляет меня поверить в печальный конец. Неужели меня исключат? Черт. Я, конечно, никогда не любила занятия и правила, не любила делать домашнюю работу и, к слову, ни разу ее не делала, но вылететь на пятом семестре – это как-то даже стыдно, что ли. Нужно хотя бы раз появиться в университете и принести справку…, или что-то вроде того. Надо выдумать оправдание, плюс заручиться поддержкой мамы. Не думаю, что после того, что случилось, она не захочет помочь мне.
К вечеру мне надоедает сидеть без дела. Я шатаюсь по комнате, то распахиваю окно, то закрываю. То надеваю шорты, то джинсы. Иными словами, я начинаю сходить с ума, и поэтому уже через пару секунд вырываюсь из спальни, намереваясь занять себя хоть чем-то. Иду в комнату Венеры. По пути встречаю Лис и Терранса. Они улыбаются друг другу и кажутся беззаботными, поглощенными чем-то личным. Доктор Фонзи такая счастливая. Она смотрит на мужа огромными, влюбленными глазами и выглядит юной. Они оба ведут себя, как шестнадцатилетние подростки. Не знаю, раздражает меня это или удивляет.
Я проношусь мимо и хмурюсь: что заставляет нас терять голову? Как мы понимаем, что перед нами именно тот, из-за кого можно и с ума сойти, и кучу ошибок натворить? Не бывает ведь так просто: жил себе жил, и вдруг потерял сон, аппетит. Самого себя потерял. Есть же какие-то предпосылки, определенные факты, фетиши. Не каждый переворачивает у нас в груди чувства. Но если попадается тот самый – он не щадит не единого нерва. Еще когда-то адекватный человек превращается в одержимого романтика, ждущего встречи, и боже, как же глупо это выглядит со стороны. Да, разве вообще возможно думать лишь об одном человеке, когда их так много, и каждый по-своему хорош и по-своему ужасен? Мне кажется, в любом случае рано или поздно ты оказываешься у разбитого корыта. А как же иначе? Ну, любите друг друга, смотрите друг на друга огромными, блестящими глазами. А потом что? Наверняка, когда-нибудь Лис надоест эта тупая привычка у Терранса громко чихать, пять раз повторять одно и то же. А его взбесят ее веснушки, и вообще он внезапно проснется и поймет, что на свете море девчонок, у которых и ноги худее, и лица получше смотрятся. Я уверена. Так и будет. Люди – непостоянные существа, вечно ищущие чего-то неосязаемого. Нам недостаточно просто отношений, мы хотим любви. Нам недостаточно просто работы, мы хотим много денег. И всегда и во всем нас что-то не устраивает, ведь мы априори не в состоянии быть довольны чем-то одним очень и очень долго. Если брать в расчет отношения – это правило все рушит подчистую. Но, что поделаешь? Так мы все устроены. В постоянном поиске. Постоянно обделенные.