Распахиваю дверь.
Старик замирает с вытянутыми руками, но не оборачивается. На какое-то мгновение мне кажется, что его плечи дрогают, а грудь судорожно опускается. Не знаю, почему, но я вдруг подхожу к нему. Сажусь рядом, кладу голову на его плечо и крепко зажмуриваюсь, потому что неожиданно чувствую невозможную боль Морти. Наверно, он уже успел меня похоронить; наверно, он уже потерял всякую надежду и почувствовал себя как никогда не только одиноким, но и виноватым. Я сжимаю в пальцах его локоть и тихо спрашиваю:
- Что это за мелодия?
Мортимер не отвечает. Кладет ладонь поверх моей руки и опускает вниз голову так резко, словно совсем не в состоянии ее держать. У меня внутри все переворачивается.
- Эй, тебе вредно так волноваться. Не тот возраст, слышишь?
Цимерман дергает губами. Наконец, смотрит на меня, но вдруг вновь отводит взгляд, будто ему очень сложно держать себя под контролем. Я решительно выпрямлюсь. Твердо гляжу на старика и говорю:
- Я здесь, все в порядке, Морти. Со мной все в порядке.
- У меня не было детей. Хотя нет, был один. Терранс. Я не мог стать ему отцом, ведь он в нем не нуждался. Он всегда был самостоятельным, смышленым, а потом появилась и Лис, и мы, скорее, стали друзьями, нежели родственниками. С тобой все иначе. – Он опять смотрит на меня, и его губы растягиваются в болезненной ухмылке. – Ты – дикий огонь, и тебя нужно усмирять. С тобой нужно быть рядом. Можно, конечно, обжечься, но так ведь со всеми детьми, верно? Со всеми родными людьми. Я потерял Терранса. Потерял Лис. И если я потеряю и тебя…, я не смогу так, Эмеральд. Дорогая, ты пробралась внутрь меня, а я принял тебя, потому что давно нуждался в ком-то, о ком хотел заботиться. Понимаешь?
Я поджимаю губы и вновь кладу голову на плечо старика. Меня трогают его слова, и я чувствую, что тоже не отношусь к нему, как к второстепенному персонажу. Он заменяет мне Колдера. Наверно, он мне гораздо ближе, чем раньше я могла предположить.
Еще раз кривлю губы и касаюсь пальцами клавиш. Они такие мягкие, и звук мягкий, будто я едва их трогаю. Играю что-то, а затем Морти тоже присоединяется ко мне. Долго нам пришлось идти к этому равновесию. В конце концов, близкие люди не только любят друг друга, но еще и ссорятся, и волнуются, и иногда ненавидят один другого. Но каждый раз они возвращаются к тому же: им хорошо вместе, а расстаться не сложность, а ошибка.
В квартире никого кроме меня и Цимермана. Я ищу Венеру, звоню Саймону. Но они не выходят на связь, будто испарились. Это начинает всерьез волновать меня. Устало иду к себе в комнату, сбрасываю грязную одежду и, едва успеваю, натянуть джинсы, как вдруг слышу звонок от Блумфилда. Слава богу.
- Куда ты пропал?
- Родди! – довольно кричит он и нервно смеется. – Черт, черт, черт! Ты жива? Ох, то есть, да, ты жива, но где ты? Куда ты исчезла? Тебя не было целые сутки!
- Тише, ковбой, выдохни. – Усмехаюсь я, надевая носки. – Это длинная история. Не хочу рассказать обо всем по телефону. Приходите, я вас жду в штабе.
- Нас? – переспрашивает Саймон. – В смысле?
- В прямом. Тебя и Венеру.
- Венеры со мной нет.
- Что? – я ловко выпрямляюсь. Один носок падает на пол, а в груди у меня внезапно образуется нечто колючее и неприятное. – Как это нет? Где она тогда, если не с тобой и не дома? Сейчас уже поздно. Гулять по ночам – ужасная затея, тебе так не кажется?
- Но…, я не знаю. Она…, - парень затихает, я буквально вижу, как он хмурит брови, и сама недоуменно морщу лоб. – Может, она вышла ненадолго? В магазин, или…
- Не говори ерунду. В какой магазин? Черт. – Я неуклюже натягиваю второй носок, и бегу обратно к Мортимеру. Тот до сих пор сидит за роялем. – Слушай, Морти, а куда наша рыжая провидица испарилась?
- Как куда. – Старик закрывает ноты и поднимается с кресла. – Гуляет с Саймоном.
- Что?
- Она сказала, что они будут ждать тебя у него дома, на случай, если ты не сможешь добраться до штаба. А что-то случилось?
- Нет, кроме того, что она не с Саймоном. – Я слышу, как на другом конце провода Блумфилд выругивается, и крепко закрываю глаза. Черт, черт. Меня начинает не на шутку мутить, и я с ужасом вспоминаю слова, которые сказала, сидя здесь, в коридоре, не думая, но теперь я готова кричать от безысходности: ты – запасной вариант. Если у меня вдруг что-то не выйдет, ты пойдешь и прикончишь любого, кто встанет на пути. Нет, нет, о, нет! Закрываю руками лицо и шепчу, - она пошла к Сомерсету.
Цимерман впяливает в меня растерянный взгляд, а я устало поникаю, ощущая себя жутко уставшей и какой-то разбитой. Что теперь мне делать? И как быть? Если Венера и, правда, решила наведаться к Эмброузу, я абсолютно бессильна. Бесполезна. Мне никогда и ни за что не победить его без помощи револьвера. Но, с другой стороны, возможно, моя помощь и не понадобиться? Возможно, Прескотт сама разберется с ним? Но как, черт же подери, как она это сделает, если именно я должна прострелить ему голову! Ругаюсь и тут же срываюсь с места: наплевать. Пусть у меня ничего и нет против Сомерсета, я все равно не оставлю Венеру. Я обязана пойти за ней, даже если это мое последнее решение.
- Саймон, - говорю я, сжимая телефон, - нужна твоя помощь.
- Я слушаю, Родди.
- Сейчас мы с Морти поедем к Эмброузу, а ты должен приехать сюда и забрать одну вещицу. Важную, очень важную вещицу.
- Какую именно?
- Печатную машинку.
- Что? – Блумфилд недоуменно замолкает, а я сглатываю. – Зачем она тебе, Родди?
- Если Венера уничтожит ее, то Сомерсет умрет. Но я не хочу брать ее с собой, ведь что-то может пойти не по плану. Люди Эмброуза обыщут салон или что-то вроде того. А о тебе никто ничего не знает. Ты меня слушаешь?
- Вот это да! Ты шутишь? Почему же мы тогда раньше этого не сделали? Господи же мой, Родди, какого черта мы медлили?
- Просто…, - я облизываю губы. Замираю у себя на пороге и зажмуриваюсь. Будь же сильной, Эмеральд. Не давай эмоциям взять вверх. – Просто я не знала об этом. Вот и все.
- Отлично, просто замечательные новости, которые как всегда приходят вовремя. Ты уже выезжаешь? Да? Мы должны помочь ей, бестия. Я не хочу, чтобы с Венерой что-то случилось. Хорошо?
- Саймон…
- Просто пообещай мне. – Я слышу, как парень выбегает из дома. Садится в салон и заводит двигатель. – Скажи, что сделаешь все, что в твоих силах.
- Я постараюсь.
- Ладно. Будь осторожна. Договорились? Надеюсь, Венера уничтожит эту машинку, и мы классно оторвемся, а то вся эта канитель порядком изводит. Хорошо?
- Да, конечно. Не скучай, ковбой.
Он кладет трубку, а я продолжаю смотреть на телефон, не понимая, почему не могу даже пошевелиться. Морщу лоб. Я вдруг понимаю, что у меня нет выбора, что у меня нет револьвера, а, значит, единственный способ избавиться от Эмброуза, избавиться и от меня самой. Крепко поджимаю губы.
- Ты так изменилась, - неожиданно говорит Морти. Я резко оборачиваюсь и как-то растерянно пожимаю плечами. – Ты думаешь, что это правильный поступок? Парень ведь не в курсе, что этот план и тебя погубит, дорогая.
- И, слава богу. – Выпрямляюсь. – Мы должны торопиться. Пойдем. Сейчас не время рассуждать о жизни, ведь Венеру в любой момент могут прикончить.
- Да, верно. Идем.
Я киваю, и мы быстрым шагом идем по коридору. Морти собирается вызвать лифт, но замирает, увидев на пороге посылку. Его брови сходятся в одну полоску.
- Что это?
- Понятия не имею. – Нажимаю на кнопку. – Потом посмотрим.
- Возьми с собой. По пути откроешь.
Неохотно подхватываю коробку. Она перевязана мятой, коричневой бумагой, и если это подарок от поклонника, он навеки-вечные останется холостяком. Неужели так сложно найти более-менее приличную обертку? Ну, там, другого цвета, или хотя бы с цветочками. Смеюсь. Нервно смеюсь. Никогда бы не захотела получить подарок в упаковке с цветами, но сейчас со мной вообще странные вещи творятся, и я ничему не удивляюсь. Запрыгиваю на переднее сидение желтого Корвета, кладу посылку на колени и жду Морти. Он быстро заводит машину, жмет на газ, и мы срываемся с места на дикой скорости. Надеюсь, нам не придется стоять в пробках. Хотя, ночью в Кливленде, относительно спокойно, и проблем с движением быть не должно. Я все-таки вновь беру в ладони посылку.