В доме было темно и тихо. На окнах висели тяжелые коричневые с золотом жаккардовые портьеры, так что внутрь не могло попасть ни единого луча солнца. Ни дать ни взять жилище ночных тварей, которые не переносят солнечного света.
В комнате вперемешку стояла современная и старинная мебель. Несмотря на это, дом выглядел как обычное человеческое жилище. На стене висели фотографии Пола, его сыновей и жены.
Сьюзан внимательно рассмотрела портреты, задержавшись на фото сыновей. Они выглядели так обыкновенно. Пока Сью не осознала, что их одежда такая же, как та, что носила в детстве она сама. Значит, его сыновьям было не «за двадцать», как можно было предположить по их внешности, а, должно быть, уже «под сорок».
Вдруг они с Рейвином услышали скрежет открывающейся двери в гараж. Кто-то возвращался домой.
— Что нам делать? — нервно выдохнула девушка, оглядываясь в поисках укрытия.
— Ждать, — громко ответил Охотник.
Безразличный к грозившей им опасности, он скрестил руки на груди, усевшись на подлокотник коричневого кожаного дивана, и положил ногу на ногу. Со стороны это выглядело так, будто родитель ждет возвращения блудного сына, прогулявшего где-то всю ночь.
Сьюзан не понимала его спокойствия. И ей очень не нравилась такая стратегия. Хорошо, что Рейвин не отвечал за безопасность страны. Это «я пойду и всё выясню» было ей не по душе.
— Не беспокойся, Бен, — прозвучал мужской голос, и послышалось, как закрылась дверь, которая, Сьюзан была уверена, вела в гараж. — Мы найдем его.
— Поверить не могу, что этот ублюдок мне соврал. — Голоса приближались.
Девушка отступила в тень и коротко помолилась, чтобы всё кончилось хорошо.
— Я же сказал, не беспокойся. Он заплатит за свою ложь. Мы найдем и Контиса, и остальных. Запомни мои слова.
— Запомнил и записал, — язвительно произнес Рейвин, когда в комнату вошли двое мужчин.
Пол с Беном замерли на месте.
— Что ты здесь делаешь? — гневно спросил шериф. Лицо его то бледнело, то краснело.
Охотник не двинулся с места. Даже глазом не моргнул.
— Слышал, вы меня ищете. Решил помочь с поисками.
Пол, похоже, взял себя в руки и перенял спокойный тон и позу Рейвина.
— Хм… интересно. И что мы теперь должны сделать? Устроить поединок?
Рейв пожал плечами:
— Конечно. Почему бы и нет?
— Не нравится мне это, — сказал шериф, самодовольно переглянувшись с сыном.
Ну, хоть в чем-то Сьюзан и Пол сошлись взглядами. Ей тоже всё это не нравилось.
— Да? — спросил Рейвин, задумчиво поднеся руку к подбородку. — В таком случае что предлагаешь ты?
— Мы просто убьем тебя.
Это Сьюзан не понравилось еще больше.
К счастью, Рейвину тоже.
— Должен сказать, теперь уже мне не нравится твой план. Слишком… — он заколебался, точно пытаясь подобрать правильное слово, и чертя рукой круги в воздухе, — смертельно для меня.
Лицо Охотника стало чрезвычайно серьезным, и он снова скрестил руки на груди.
— Я бы предпочел убить тебя.
Эта угроза не произвела на Пола никакого впечатления.
— Это тебе не поможет.
— И почему же?
Пол шагнул к Рейвину со Сьюзан.
— Даже если умру я, вам обоим не скрыться от ответственности за убийства. Полиция будет преследовать вас вечно.
Охотник рассмеялся.
— Вечно. Ты никогда не сможешь даже приблизиться к пониманию этого слова. — Он посерьезнел. — Поверь мне, человек. В моем мире «вечно» означает совсем иное. Но это к делу не относится. Думаю, ты сильно переоцениваешь своих людей и людскую память. Более того, ты определенно ошибаешься, если думаешь, что меня это хоть немного волнует. Идиот, я же Охотник-Оборотень. Я вот уже шестьсот лет охочусь за созданиями гораздо ужаснее и умнее тебя.
— Думаю, ты ошибаешься. Это ты определенно недооцениваешь мой народ.
Рейвин не ответил. По спине у него пробежало странное ощущение. Как будто в доме множество даймонов, хотя он знал, что это не так. Он никого не почувствовал, когда они вошли, а Бен стоял перед ним…
— Правда?
— Рейвин!
Он обернулся и увидел, что какой-то даймон держит Сьюзан. Проклятие! Как он сумел пробраться к нему за спину?
Но теперь Рейвин понял. Он ощущал присутствие даймона, но не мог с точностью определить, где тот находится. Они, должно быть, устроили пристанище где-то в доме. Теперь уже трудно было сказать, сколько их может здесь быть.
Пол самодовольно рассмеялся.