— Ты серьезно?
— Как всегда. Я не отличаюсь чувством юмора… ну, если не считать того случая с римским полководцем и Табитой[62].
Она понятия не имела, о чем он, и, честно говоря, ей было всё равно.
— Знаешь, Сью, — отвлек ее Лео, — мне нравится твоя статья. Мы опубликуем ее на первой странице. Что скажешь?
От недавнего открытия у девушки всё еще кружилась голова. Она кивнула.
— Будет здорово. Я… э… увидимся позже.
Сью вышла за дверь и бросилась к своей машине. Неужели она действительно сможет освободить Рейвина от присяги, которую тот принес Артемиде?
От этой мысли ее трясло.
По крайней мере, до тех пор, пока она не приехала домой и не рассказала обо всем Рейвину. Его эта перспектива, похоже, совсем не привлекала.
— Нет, — твердо отказался он.
Сьюзан не могла поверить в его без раздумий данный ответ.
— Что значит «нет»?
Стоя перед девушкой в холле, Рейвин скрестил руки на груди.
— «Нет» значит «нет». Я не буду забирать свою душу у Артемиды.
— Почему?
— Я не хочу быть смертным.
В этом не было ни крупицы смысла. Почему он не хочет освободиться? Для того, кто ненавидит клетки, он слишком уж счастлив жить привязанным к греческой богине.
— Но ты можешь остаться…
— Нет, Сьюзан. Я могу умереть. — Он покачал головой. — Я не хочу умирать, и, черт возьми, уж точно не хочу, чтобы ты потеряла ко мне интерес. Я хочу, чтобы мы соединились, когда ты будешь готова, и всегда были вместе.
Он указал на окно, выходившее на городскую улицу:
— Здесь, в Сиэттле, у меня осталось одно дело. Очень важное. Я снова стану Охотником-Оборотнем, затем перейду в Стражи, а это последнее, чего мне хотелось бы.
Услышав незнакомое слово, Сьюзан нахмурилась.
— Что еще за Стражи?
— По сути, это аркадианские Темные Охотники. Только вместо даймонов я буду преследовать других Охотников-Оборотней. Кроме того лишусь бессмертия. Но это еще цветочки. В ту минуту, когда я снова стану смертным, катагарийцы убьют тебя, потому что ты — моя пара.
— Ох… — Мысль вернуть Рейвину душу вдруг перестала казаться ей столь привлекательной.
— Они правда это сделают?
— Да. Мы на войне, и они ни перед чем не остановятся, чтобы навредить нам. — Рейвин взял лицо девушки в ладони, и от искреннего обожания в его черных глазах ей стало жарко. — Но если ты действительно этого хочешь, то я позвоню Эшу, и мы сможем просить испытания, чтобы вернуть мне душу. Решай сама.
— Правда?
— Правда.
Сьюзан прикусила губу, раздумывая.
— А вдруг Эш не позволит нам быть вместе, если ты останешься Темным Охотником?
— Каэлю и Амаранде ведь позволил. Ты всерьез считаешь, что он будет против нас?
А ведь он прав.
— Не знаю. Я хочу сказать, тебе же только кажется, что ты меня любишь…
Рейвин рассмеялся и закатил глаза:
— Ничего мне не кажется, Сьюзан. Я действительно тебя люблю. Разве я согласился бы разделить с тобой вечность, будь это не так? Ты хоть представляешь, до чего это долго — вечность?
— Нет, — ответила она, коварно улыбаясь, и поцеловала его. — Но я собираюсь это выяснить.
Эпилог
Обессилев от секса и тяжело дыша, обнаженный Ник лежал на полу рядом с Сатарой. Та, посмеиваясь, поглаживала его грудь. Всё его тело горело, и теперь он слышал у себя в голове чьи-то отдававшиеся эхом стенания.
Что же я наделал?
Следовало прогнать Сатару, когда она пришла к нему и рассказала о своих связях с даймонами и богами. Но предложение отомстить Эшу было слишком соблазнительным, и Ник не смог отказаться. Он знал, что, будучи Темным Охотником, никогда не сможет сам убить Ашерона. А вот если к его жизненной силе прибавится сила бога…
Он сумеет это сделать.
И сейчас он чувствовал силу, пульсирующую в нем. Сила звенела, и песнь ее была неописуемо прекрасна. Он больше не человек. Он больше не Темный Охотник.
Он…
Ник нахмурился, увидев в серебряном шаре, который лежал на нижней полке книжного шкафа даймона, свое отражение. Перекатившись к тому месту, он взял шар в руки и взглянул отражению в глаза.
Когда Ник всмотрелся в это искаженное лицо, у него перехватило дыхание.
Не может быть.
Дверь в комнату была открыта, и он мог видеть даймона-полубога, позволившего ему вкусить своей силы. Сняв темные очки, тот смотрел на Ника серебристыми глазами-омутами, как у Эша.
Такие же глаза были теперь и у самого Ника.
— Кто ты? — выдохнул Ник.
— После Ашерона я мог бы стать единственным человеком в твоем списке, чьей смерти ты жаждешь. А теперь ты мой слуга, Ник. Добро пожаловать в мой ад!
62
Римский полководец и Табита — главные действующие лица романа Ш. Кеньон «Seize the Night» («Поймать ночь»)