— И мы используем все возможные способы, чтобы удержать наш мир в секрете, — Кил многозначительно прищурился.
Это был самый странный день в жизни, даже учитывая тот, когда она общалась с бабушкой, клявшейся, что собака являлась реинкарнацией деда Сьюзан, и носившей всю одежду навыворот, чтобы цвет не выгорал; или же свою сотрудницу Джоуни, склонной оставлять записку «Запечатано» на ящике своего стола, чтобы маленькие человечки не ушли; всё это говорило само за себя.
Они действительно собирались её убить.
— Итак, твоё решение? — спросил Отто. Он так и ждал, что она скажет — «нет».
— А что? — спросила девушка, не удержавшись, чтобы не подразнить змею, это было её моральной обязанностью. — Последнее время некого было убивать?
Его лицо совсем не изменилось, и он сухо ответил.
— Честно говоря, да. Если в ближайшее время ничего не измениться, я могу потерять сноровку.
— Боже упаси! — насмешливо сказала она, играя благоговейный страх.
Лео прочистил горло, привлекая к себе её внимание.
— Сью, мне нужен ответ.
— А у меня есть выбор?
— Нет, — хором ответили все.
Лицо Лео смягчилось.
— Ты слишком много знаешь о нас.
Сьюзан сидела в тишине, а события прошедшего дня, словно фильм, пролетали у неё в голове. Это было слишком тяжело. Господи, как же хотелось просто сойти с ума, как бабушка, чтобы всё забыть. Но жизнь не так добра. Она была в здравом уме, потому что сами небеса запрещают ей забывать о своём паршивом положении.
— А эта новая жизнь, что ты предлагаешь, какая она будет?
Перед ответом босс посмотрел на остальных.
— Ничего такого. Ты приносишь нам клятву ничего не разглашать, тебя вносят в наши списки и систему, чтобы мы могли всегда найти тебя.
От этих слов, а также тона, которым они были сказаны, по спине пробежали мурашки.
— Найти меня?
— Всё не так страшно как может показаться, — уверил её Лео. — Мы просто следим за тобой, время от времени, чтобы убедиться, что ты не говорила ни с кем из гражданских о нас. Покуда ты сохраняешь молчание, получаешь много конфеток.
— Каких, например?
Он толкнул папку в её сторону.
— Личные самолёты. Эксклюзивные поездки. Все привилегии богачей. Финансовую поддержку, чтобы начать собственное дело, если захочешь, — помедлив, он внимательно посмотрел на неё. — И то, чего у тебя точно никогда не было — семью, которая всегда будет рядом, чтобы ни случилось.
Последняя деталь была выстрелом в самое сердце, и мерзавец знал это. Отец бросил их, когда девочке было только три. Она совсем его не помнила, а мать никогда не знакомила её с семьей отца. Её мама была единственным ребёнком в семье, и хотя была близка с родителями, те умерли, когда Сьюзан была ещё маленькой, а потом, в автокатастрофе погиб последний родной человек. Ей на тот момент только исполнилось семнадцать.
Она всегда была одна.
Желание иметь семью было единственным, чего девушка жаждала всем своим существом, но также как и респектабельность, оно казалось таким же иллюзорным, как и рог единорога. Это единственная конфетка, которой Лео мог её приманить.
Вздохнув, Сьюзан открыла папку, чтобы просмотреть контракт и список номеров разных служб. Закрыв её, она пронзила Лео холодным взглядом.
— В твоих устах всё звучит так радужно, но я чётко выучила: не всё, то золото, что блестит. Так в чём подвох?
— Подвоха нет, клянусь, — Лео изобразил крест на сердце. — Можешь жить дальше, как хочешь. Просто ты будешь посвящена в такие вещи, о которых обычный человек не имеет ни малейшего понятия.
— Минус в том, что таких дней, как этот у тебя будет намного больше, — безразлично сказала Джессика. — Как к Оруженосцу, Даймонов будет тянуть к тебе и время от времени они станут за тобой охотиться.
— Но мы научим тебя, — добавил Лео. — Ты не будешь драться с ними одна.
Счастье-то какое! И кто в здравом уме может отказаться от такого привлекательного предложения? Язвить — всё что осталось, чтобы не рассмеяться в ответ.
— И это всё?
— Этого недостаточно? — сухо поинтересовался Отто.
— О да, — сказала девушка, хохоча, — достаточно и даже больше. — Сьюзан замолчала, пытаясь разобраться во всём, что только что выложил Лео. Впрочем, и так ясно, что случилось…
Ей не оставили выбора.
С тяжёлым сердцем, она посмотрела на Отто.
— Похоже, я испорчу тебе день, здоровяк. Я выбираю прожить свою паршивую жизнь ещё чуть-чуть.
— Вот, чёрт! — Отто выпустил долгий вздох.