Да, конечно. Путаться с Аполлитом подобным образом, всё равно что зарабатывать на жизнь, добывая змеиный яд. Рано или поздно, одна из этих тварей обязательно развернётся и укусит его — такова звериная сущность.
— Ты ненормальный придурок! Ты хоть представляешь…
— Конечно, представляю, Рейв, — ответил Каэль, стиснув зубы. — Не думай, что для нас обоих это так просто. Было тяжело. Мы прекрасно понимаем все минусы этих отношений, — неподдельная и сильная боль читалась в его глазах.
Какая-то часть Рейвина сочувствовала другу, но у другой просто чесались руки выбить из него всю дурь, чтобы тот наконец понял доводы рассудка. Они здесь не в игры играют. Идёт война. И как можно драться, когда все твои родственные чувства и преданность на стороне врага, которого поклялся убивать?
— Сколько ей лет? — тихо спросила Сьюзан.
Боль в глазах Каэля вспыхнула с новой силой.
— Через несколько дней исполнится двадцать шесть.
— Чёрт возьми, Каэль, — еле слышно прошептал Контис. Ему хотелось наорать на друга, но что теперь толку. Они уже женаты. Хоть это и был самый глупый поступок, о котором Рейвин когда-либо слышал, Каэль не малое дитя. Он понимал, на что идёт, ведь именно ему придётся жить с последствиями всего этого. Оборотень не собирался читать нотации о любовных отношениях, он и сам облажался из-за женщины. Тем не менее, удивительно, насколько глупым может стать мужчина, когда речь заходит о противоположном поле.
— Ну, теперь я, по крайней мере, понимаю, почему Аполлиты одобряют твоё проживание здесь. И сколько вы уже женаты?
— Четыре года.
Рейвин издал звук полный отвращения, в неверии переглянувшись с Отто. Его просто шокировало то, что Каэлю удалось удержать это в тайне так долго. Впрочем, Охотники ведь не ходят друг к другу в гости, к тому же, тот никогда не просил об Оруженосце. Даже десять лет назад, когда только переехал в здание Аполлитов. Каэль оставался один, так что удержать тайну под семью замками не составило труда.
Поскольку Тёмным Охотникам было запрещено ходить на свидания, либо же иметь хоть какие-то продолжительные отношения, то эта тема и вовсе не всплывала.
Напрашивался вопрос:
— Эш знает?
Каэль пожал плечами.
— Если и так, то он это не комментирует.
Нужно было отдать другу должное, он умел ходить вокруг да около, не давая прямого ответа на вопрос.
— А ты ему говорил?
— Нет, — признал тот, — но и не скрывал ничего. Я не стыжусь своей жены или нашего брака. Но было решено, до тех пор, пока никто не спрашивает, я не затрагиваю эту тему.
— Как насчёт её семьи? — спросил Отто. — Поскольку Аполлиты плодят кучу детишек, уверен, кроме сестры у неё есть ещё родственнички. Что ты делаешь, когда они превращаются в Даймонов?
Каэль принял оборонительную позу.
— А кто говорит, что они превращаются в Даймонов?
Рейвин и Отто с сомнением посмотрели на него.
— Ты утверждаешь, что все они умерли? — задал вопрос Оруженосец.
Охотник опять сложил руки на груди, а выражение лица приняло оттенок застенчивости.
— Не совсем. Некоторые из них исчезли.
— Исчезли… — передразнил его Рейвин. — То есть стали Даймонами.
Ни один мускул не дрогнул на лице Каэля.
— Нет, исчезли.
Теперь и на лице Отто явно просматривалось отвращение. В воздухе было столько напряжения, от чего волоски на руках Сьюзан намагнитились. Она всё ожидала, что они бросятся друг на друга, но к их же пользе, физических действий никто не принимал.
— Меньше знаешь, крепче спишь, так что ли? — спросил Отто.
— Они моя семья, — ответил Каэль, стиснув зубы. — Я не отправляюсь на их поиски, когда они уходят. Здесь и так достаточно Тёмных Охотников, чтобы разобраться, если кто-то из них присоединится к другой стороне.
Отто издал длинный усталый вздох.
— Семья? Ты уверен, что они тебя также воспринимают? Скажи-ка мне, а что ты будешь делать, когда однажды проснёшься с отрубленной головой, потому что твоя, так называемая, семейка разозлилась… Не обманывай себя, Каэль. Вы враги. Всегда. Рано или поздно один из них обязательно ПОДСТАВИТ ТЕБЯ!
— Думаю, у него проблема будет посерьезней, — сказал Рейвин, притянув всё внимание к себе. — Что ты собираешься делать, когда Амаранде исполнится двадцать семь?
У Сью сердце разрывалось при виде мучительной боли в этих тёмных глазах. Каэль отвернулся.
— Мы это не обсуждаем.
— Почему? — задал вопрос Отто. — Ты собираешься держать её за руку, когда она будет кормиться людьми?
Это положило конец затишью перед бурей. Каэль схватил Оруженосца и прижал его к стене с такой силой, что Сьюзан даже удивилась, как не потрескалась штукатурка. Он обнажил свои клыки, и девушка ожидала, что Охотник вцепится Карвалетти в горло.