— Ну, он явно не исчез. Глаза открой, чувак. Он стоит прямо перед тобой.
Рейв нахмурился.
— Без обид, Савитар, но время не самое подходящее. У меня тут разгар проблемы.
— Да, знаю. Ты, честно говоря, в жопе. Но, вообще-то Ник может тебе тут помочь. Не говоря уже о том, что вам не хватает одного Темного Охотника. Он может его заменить.
— Можно спросить?
Савитар тяжело вздохнул.
— Я знаю тебя, Рейвин. Мы сто лет знакомы, а Ник — особенный представитель этого мира. Я бы никому другому не доверил его учить.
Рейв хотел было возразить, но единственное, что ему было известно о Савитаре, это то, что он не любил вопросы. Как тот сам говорил, он убивал то, что действует ему на нервы, а вопросы как раз из этой области.
Савитар подошел к Нику.
— С тобой было весело, Готье. По крайней мере, большую часть времени. И ты круто играешь в бильярд. Перед тем как уйти, я должен сказать тебе две вещи, запомни их. Первое — держись подальше от демонов Шаронте. У тебя из-за них будут большие проблемы.
Казалось, Ник не удивился такому совету.
— А второе?
Мощная волна вспыхнула в комнате, а с лица Савитара исчезло шуточное выражение.
— Неужели жизнь, которую ты жаждешь отобрать, стоит той, которую ты когда-то сможешь сотворить?
Ник нахмурился.
— И как это понимать?
— Узнаешь. — Когда он похлопал Ника по спине, его глаза выражали что-то, напоминающее печаль. — Помни, Ник, во всем мире есть лишь двое людей, судьба которых меня волнует… и ты не один из них.
— Вот черт, — шутливо промолвил Рейвин. — Савитар, это жестоко.
Савитар принял это как должное.
— А никто и никогда не говорил мне, что я другой. Не без причины, должен признаться.
Оборотень кивнул. Это бесспорно правда. Охотник посмотрел на Сьюзан. Которая была полностью подавлена присутствием Савитара.
— Перед тем как ты уйдешь, можно задать последний вопрос?
— Спрашивай.
— Ты знаешь, где Ашерон?
— Да, — ответил Савитар без промедления.
Рейв ждал пока тот продолжит, а когда этого не последовало, он подтолкнул того к ответу:
— И где же?
— На данный момент он привязан.
— Привязан, как?
— Двойным узлом, к стойке кровати, хотя, не твоего ума дело. Этот парень всегда был слишком доверчивым ради своей пользы. К этому времени нужно было уже поумнеть. Так нет. Он точно глупый. Лично я привязал бы эту стерву, надел бы намордник и ездил бы по комнате, да еще б пришпоривал, только разве кто спрашивает мое мнение? Нет. Да и куда мне знать? Я ведь всего лишь бог.
Хоть что-то из всего этого имело какой-то смысл? Но не успел Рейвин спросить, как Савитар исчез.
Он просто остался стоять там вместе со Сьюзан и Ником между ними. Атмосфера вокруг Готье была переполнена злостью и беспокойством. Ясно, что мужчина хотел оказаться где угодно, только не здесь.
Рейвин возмущенно выдохнул.
— Вот незадача.
— Ага, — согласился Ник. — Достало, что меня постоянно кидают на незнакомцев.
Можно было себе представить.
— А почему тебя не учит Ашерон?
Ненависть полыхнула в глазах Коджунца и он искривил губы.
— Придется тебе самому у него спросить. Похоже, у него кишка тонка встретиться со мной после того как подвел меня.
Рейвин втянул воздух, стиснув зубы. Он знал Ника заочно, благодаря доске объявлений Темных Охотников, которую тот вел, будучи Оруженосцем. В то время, Готье был достаточно дружелюбным, а иногда даже язвительным. А потом, однажды ночью, года два назад, просто исчез. Никто не знал, что с ним случилось.
До сих пор.
Сьюзан сочувственно улыбнулась ему.
— Как я понимаю, у вас с Ашероном не лучшие отношения.
— Что, заметно? — Ник оглянулся вокруг, словно пытаясь определить, что это за место. — Где я?
Перед тем как ответить Рейвин обменялся со Сью неловким взглядом.
— В Сиэтле.
Ник нахмурился, смотря на девушку.
— А она кто?
Что-то в этом взгляде и тоне вызывало у девушки тревогу.
— Знаешь, я ведь прямо здесь, в комнате, а не заглядываю с улицы. И ответ на твой вопрос: я — Оруженосец.
— Вот и молодчина, — безразлично сказал Ник. Он искривил губы. — Какое сейчас число?
Рейвин почувствовал, как его охватила волна отвращения. Он помнил из прошлого, когда был членом Омегриона, что дом Савитара — плавающий остров, существовал вне пределов традиционного понятия время. Скорее всего, Ник даже не представлял, сколько отсутствовал и, что более важно, какие события произошли в Новом Орлеане за последние несколько месяцев.
— 3 июня, 2006.