Проследив взглядом за уходившими вверх сплетениями канатов, он решился немного сократить расстояние между собой и расплавленным камнем, полагая, что где-то под потолком должна находиться ровная поверхность, а над ней место, где его ожидала Нэт.
«Терпение, только терпение», — думал Гартман, сотрясаясь от приступов истерического смеха.
Движение в большом зале неожиданно прекратилось. Муравьи в ожидании застыли в неподвижных позах. По полу, по стенам, по воздуху вдруг пробежала слабая вибрация. Она распространялась все дальше, отражаясь и вновь возвращаясь к исходному пункту: к звездному трансмиттеру…
Очнувшись от оцепенения, один из моронов бросился вперед и нажал кнопку тревоги. Вслед за этим прервалась подача энергии, машины отключились с захватывающей дух скоростью, но было уже поздно. Внутри огромного серебристого кольца что-то заблестело, затем вытянулось в тонкий, как бритва, диск. Охваченные паникой, мороны безуспешно пытались найти укрытие за многотонными приборами и выдающимися вперед помостами. Между тем переходное поле бесшумно поглотило часть потолка, словно укоротив его. Скала напряглась от критической массы и взорвалась, а многометровые пластины окантовки с величественной медлительностью поплыли вниз. Поле продолжало неумолимо заглатывать муравьев-моронов, озаряя темноту зала и отбрасывая мерцающий зеленоватый свет на остановившиеся машины.
Никто не заметил, как от бушующего переходного поля отделились крошечные зеленые тени и исчезли, просто просочившись сквозь скалу. Вслед за этим, изогнувшись под немыслимым углом, взорвалась одна из машин, и двухметровая линза из кварцевого стекла, выдавленная ударной волной, казалось, не распространявшейся сквозь материю, разлетелась на тысячу кусков. Огромные обломки свода наконец достигли пола, переламывая и погребая под собой строительные леса, сооружения, обслуживающий персонал… Создавалось впечатление, будто трансмиттер изменял форму не только вещей, но и самого помещения, в котором они находились.
Поле словно делало складки, проводило кайму, вырезало дырки и прострачивало помещение по швам. Все, находившееся здесь, следовало его движениям, разрывалось на куски, сгибалось, рвалось в клочья и… загадочным образом утончалось.
Следующий взрыв остановил последнюю работающую машину, после чего привидение исчезло так же быстро, как и появилось. Обломки агрегата с грохотом рухнули на землю, вплетаясь в царивший кругом шум всеобщей неразберихи. Спустя некоторое время зашевелились уцелевшие мороны и приступили к восстановительным работам.
Они не заметили, как в почерневших развалинах на платформе пришло в движение нечто. Это нечто медленно просыпалось ото сна и потягивалось, пробуя свое вновь обретенное тело, существо, прежде носившее имя Кайл. Где-то в глубине сознания оно нечетко зарегистрировало только что произошедшую катастрофу, однако боль еще превалировала над его восприятием, мешая оценивать обстановку. Позвоночник Кайла оказался сломан, поэтому до завершения процесса выздоровления мега-воин не мог контролировать свои ноги. Под действием взрывной волны стальная подпорка глубоко вошла в его тело. Изменившаяся ткань приняла удар и теперь старалась избавиться от чужеродного тела. Через несколько дней тело Кайла просто-напросто адсорбировало бы твердое, как алмаз, покрытие. Однако каким-то таинственным образом Кайл вдруг осознал, что у него не осталось времени. Наконец-то он понял цель метаморфозы и приветствовал ее, вместо того, чтобы втайне бороться с ней. Гартман вообще не замечал, как противостоял начавшемуся процессу прежний Кайл, процессу, охватившему мега-воина еще во время первого скачка трансмиттера.
Судя по всему, Кайл явно недооценивал происходившие в нем со скоростью ядерной реакции изменения от тяжелых ран. Страшным ожогам, перегрузившим его способность к регенерации, он был обязан блестящей черной неподвижной коже, которая слилась в единое целое с остатками закопченных развалин очистного сооружения. Зато теперь различные органы Кайла защищали его совершенно иным способом от обнаружения моронов: он мог двигаться среди них подобно клинку ножа в воздухе. Впрочем, это время еще не наступило.
Не обращая внимания на боль, заставлявшую дрожать его мускулатуру, Кайл напрягся и повернулся к небольшой нише, странным образом возникшей среди развалин. Острая подпорка с тихим скрежетом вышла из образовавшейся вокруг инородного тела раны. Из-за многочисленных нервных окончаний Кайл несколько секунд лежал, как парализованный, терпеливо ожидая, пока пройдет боль, расслабятся мускулы и миллионы фабрик продолжат свою деятельность в измененных клетках его тела. Ткани Кайла восстанавливались с захватывающей дух скоростью.