На следующее утро он сел в первый же пригородный поезд на Ротхаузен. Ночь Бланк провел в бивуачном мешке неподалеку от «Лесной тишины», где давным-давно решал судьбу «Элеганцы» и ее шефа. Он спал сном ребенка.
Поначалу поезд был набит битком. Но после того как проехали пригороды, Бланк остался в купе один. Он листал забытую другим пассажиром ежедневную газету.
В разделе экономической жизни он натолкнулся на сообщение об окончании неприятной истории с неким «осведомленным» человеком, сыгравшим немалую роль в слиянии фирмы «Конфед». Статья занимала половину газетной полосы. Ее автор доказывал, что ни одна из сторон, участвовавших в слиянии, не была уличена в связях с финансовыми компаниями, которые заработали едва ли не четыреста миллионов долларов на массированной скупке акций.
Названия финансовых компаний вызвали у Бланка ухмылку — впрочем, на его заросшей физиономии почти незаметную, — это были «Бонотраст» и «Унифонда».
Он пролистал еще несколько страниц. Среди объявлений о смерти нашел небольшое сообщение: Мария Бруннер Фрай, Макс и Энцо выражают глубокую признательность многочисленным друзьям за проявленные знаки участия в связи с трагической кончиной любимого мужа и папочки д-ра Лоренцо Бруннера Фрая.
Поезд проехал Ротхаузен. Бланк сошел только на следующей станции и окольным путем направился к своей зеленой поляне.
16
Фриц Феннер вырос в Риммельне. Его мать в пятнадцать лет поступила ученицей в одну из городских фирм по продаже канцелярских товаров, а в шестнадцать уже забеременела. Об отце она избегала говорить. Едва Фриц появился на свет, она поспешила вернуться в город. Ребенок остался с ее матерью Анной.
Анна Феннер жила на маленькую вдовью пенсию и еще торговала в бакалейной лавке основными продуктами питания и предметами домашнего обихода первой необходимости. У нее была базедова болезнь, от которой Фриц страдал больше, чем она сама. После смерти Анна оставила ему дом с лавкой и накопленные бог весть каким образом восемьдесят тысяч франков.
Время шло незаметно, Фрицу было за пятьдесят, и он слыл чудаком, какие есть в каждой деревне. Фриц зарабатывал на подсобных работах на стройплощадках по всей округе и каждый будний день ездил на своем армейском мотоцикле на почту в Ротхаузен, чтобы проверить личный почтовый ящик. Он собирал пробки от пивных бутылок и переписывался едва ли не со всем светом. Выходные Фриц проводил в лесу.
Еще ребенком он убегал в лес от насмешек деревенской детворы.
Зная лес как свои пять пальцев, он, бывало, целыми днями отсиживался в укрытиях, никому до сей поры, кроме него, не известных.
Несколько дней назад Фриц заметил, что одно из таких укрытий обнаружено.
В начале сентября в деревню зашел турист с рюкзаком и закупил продукты в молочной лавке. После его ухода Ида сказала: «Странно, накупил припасов, будто к голоду готовится, и все это потащил в Буррен».
Феннер поехал на мотоцикле в Буррен, но по дороге мужчину не встретил. Тот словно растворился в лесу.
Зачем человеку в лесу столько продуктов? Может, он преступник? Или сбежавший заключенный? Этот турист с самого начала показался ему подозрительным.
Феннер представил, как удивятся в деревне, когда он поймает в лесу преступника. Вообразив себя сбежавшим заключенным, он пораскинул мозгами и попробовал мысленно подыскать подходящее убежище. И пришел к выводу, что нужно по очереди обойти свои прежние тайные места.
Три дня назад он его нашел. Это была поляна над щебневым разломом. Беглец замаскировал вход густыми зарослями молодых елок и кустарником. Уютно устроился, ничего не скажешь. Палатка, стол, скамейка, блиндаж, отхожее место, очаг, кладовые. Феннер нашел также запасы соли, жира, муки и сахара, явно из магазинчика в Риммельне. Самого беглеца на месте не оказалось.
Фриц ничего не стал трогать. Какое-то время он решил понаслаждаться тайной, открывшейся ему одному. Потом — он сам определит когда — можно будет пойти в полицию и все рассказать.
Урс Бланк начал сомневаться, не слишком ли большой крюк он заложил. Все время пути моросил дождь, и ему не встретилось ни одной живой души. Уже три часа он пробирался по лесу и час как сошел с проторенной тропы. До его тайного лагеря по прикидке оставалось примерно полчаса ходьбы. Дважды Бланк поскользнулся на покрытом мхом камне, не замеченном под папоротником. Он торопился. Ему не терпелось узнать, не обнаружил ли кто его поляну. Едва ли он надеялся, что в атласе грибов будет что-нибудь сказано о бархатном чепчике.