Когда Джека таки грохнули, что было весьма и весьма непросто и явилось результатом предательства, его сын воспылал жаждой мести. А это уже вполне объяснимая реакция, свойственная любому человеку. Даже я, хоть и не видел своего отца ни разу в жизни, никаких теплых чувств к Делвину и Эрику из Кинна не испытывал.
Сына Джека грохнули тоже.
И внука Джека.
Наученный горьким опытом трех поколений своих предков, правнук Джека прилюдно отказался от Браслета Власти, но снять его не смог, и его тоже грохнули. Прямо там, где он отказывался, и минут через пять после того, как поняли, что попытки снять Браслет бесполезны.
Само собой, магическая цацка тут же переместилась к наследнику, и тот, испытывая свойственное всем живым существам желание оставаться живыми, пустился в бега. Хранители выследили его и тоже грохнули. Но ребенка он сделать-таки успел. Этот ребенок оказался поумнее своих предшественников, о чем говорит срок его жизни, гораздо более продолжительный, чем у его отца и деда. Успев усвоить, что безопасного места для него не предусмотрено, он решил его создать. Поэтому он вселился в покинутую всеми Черную Цитадель, возобновил контракт с орками, создал небольшую армию и принялся укреплять свой замок.
Он логично рассудил, что чем большая территория будет контролироваться из Черной Цитадели, тем безопаснее станет жизнь ее обитателей, и начал расширение владений. Примерно на пятидесятом году войны, или на семидесятом году его правления, противник наскреб нехилую армию, и этого Лорда тоже убили. Но начало традиции было положено, и с тех пор каждый Темный Лорд правил своей страной, сидя в родовом замке и всеми силами стараясь расширить свою территорию. Так что ко всем прежним мотивам, двигавшим моим семейством, прибавилась еще и самооборона.
Граф утверждает, что мой отец ни разу не предпринимал попыток экспансии. Напротив, он пытался договориться с королями сопредельных стран о мирном сосуществовании и в целях укрепления добрососедства пожертвовал несколькими приграничными областями.
Такая политика оправдывала себя какое-то время, а потом пришел Делвин, которому на все светские договоры было начихать, привел с собой Эрика из Кинна, и тот папочку зарезал.
Итак, всех моих предков убили, и теперь настала моя очередь носить Браслет.
Это граф так говорит.
А я еще не решил, во что мне верить и что мне делать.
Меня всегда удивляла легкость, с которой герои фэнтези принимали свою новую роль и очертя голову бросались на поиски приключений.
В моей ситуации было только одно отличие.
Обычно героев фэнтези призывают именно на роль героев. Их зовут стать последним щитом между существами, населяющими целый мир, и мировым злом. А я должен заметить, что стать героем, на которого возлагает надежды неимоверное количество народу и которому все готовы помогать и содействовать, гораздо проще.
Меня же открытым текстом призывали стать тем самым мировым злом, от которого надо спасать все сущее. Пусть я никому и не угрожал, но стоит мне только принять предложение графа, как на меня ополчится… Лучше не думать, сколько народу на меня ополчится.
Я еще ничего и не сделал, а меня уже попытались убить. И почти в этом преуспели.
Если отбросить версию о моем сумасшествии как несостоятельную, объяснение сегодняшним событиям могло быть только одно: граф говорил правду.
Версия с сумасшествием мне не нравилась. Я понимаю, что она бы не понравилась никому на моем месте и мало кто в современном мире может со стопроцентной уверенностью сказать, что он психически здоров, но все же психом до такой степени я себя не чувствовал.
Как говорится, если отбросить все невозможные решения, то оставшееся будет единственно верным, сколь бы невероятным оно ни казалось.
Граф сказал, что моя жизнь была легкой до этого момента только благодаря магии моего отца. И что, настала пора платить?
Интересно, а если отпилить себе руку, Браслет с нее свалится? Что-то мне подсказывало, что нет.
– Кевин!
Это вот так меня теперь зовут. Кевин, сын Роджера. А вовсе не Константин, сын Георгия.
Лажа какая-то. Вся моя предыдущая жизнь оказалась ложью.
– Кевин!
И тут до меня дошло, что меня действительно кто-то зовет. Причем зовет тем именем, которое я услышал только этим утром от графа, и зовет меня не граф.
Зовет из моего собственного дома.
Заинтригованный, я пошел на зов со стаканом в руке, но на первом этаже никого не обнаружил. Я поднялся на второй, обшарил обе расположенные там спальни, небольшую кладовку и тоже никого не нашел. Наверное, галлюцинации на нервной почве начинаются.
– Кевин!
Вот, опять.
Я осмотрелся по сторонам, и вдруг мой взгляд уперся в зеркало.
В зеркале была рожа.
Рожа была не моя. Она принадлежала субъекту неопределенного возраста, весьма смахивающему на голубого. Рожа была холеная, не по-мужски смазливая и весьма самодовольная.
– Кевин! – в четвертый раз сказала рожа.
Знаете, какое лучшее средство против чужих рож в вашем зеркале? Стакан. Даже если он пустой, его веса вполне достаточно, чтобы убрать рожу с ваших глаз. Пусть и вместе с зеркалом. Но не сожалейте о потере зеркала. Душевное здоровье дороже.
Граф вернулся с прогулки вечером и обнаружил меня мирно спящим в кресле. Он весьма деликатно растолкал меня и напомнил, что расслабляться не стоит, а вот поужинать – стоит. И я обнаружил, что в самом деле голоден.
Пока я жарил замороженные котлеты, купленные в супермаркете по дороге, граф попивал купленное там же красное вино, любовался природой и выдавал мне все новые порции информации, которую я не хотел бы знать. Это привело к тому, что, когда котлеты были готовы, никакого аппетита я уже не испытывал.
Оказалось, что я не просто наследник своего отца и Девятый Темный Лорд. Я, оказывается, еще и последняя надежда нашего рода на могущество, на которое весь род рассчитывал.
Число девять имело в мире графа мистическое значение, и я, как обладатель сего номера, был ключевой фигурой нескольких, пророчеств, которые, как и свойственно всем настоящим пророчествам, противоречили и взаимоисключали друг друга.
Вот цитата из пророчества, которое особенно грело моих предков и о котором граф рассказал мне в первую очередь:
…Девятый Лорд станет истинным воплощением Тьмы и чумой пройдет по этому миру, и мир склонится перед ним, а те, кто не склонится, будут уничтожены огнем и мечом, и тысячу лет будет длиться его победное шествие, и ад будет идти по правую его руку…
А вот перл, который, вне всякого сомнения, согревает душу моим многочисленным врагам:
…И умрет Девятый Лорд, не родив наследника, и будет он последним отродьем мрака, и со смертью его прервется цепь зла…
Не имею ни малейшего желания выяснять, который из пророков ошибся.
Но существовал еще и нейтральный вариант, который не отдавал предпочтения ни одной из сторон, и вообще непонятно было, для чего его сочинили:
…Все решится во время жизни девятого поколения, и либо Тьма на веки воцарится над нашим миром, либо Свет воссияет над ним, и сила Семи должна будет встретиться с силой Одного и в честном бою решить судьбу нашего мира…
Ничего не скажешь, странные у них представления о честном бое – семеро на одного.
И у всех есть пророчества. А мне что прикажете делать?
Я – обычный молодой человек. Приятной наружности, но без зловещей ауры и лишенный какого-либо ореола тьмы. По крайней мере, лично я ничего подобного за собой не наблюдаю и не имею ни малейшего желания приобрести. Почему мама не родила меня простым олигархом?
Смерть всегда идет по пятам за нашим родом. Смерть и война, огонь и разрушение. Честный бой, говорите?
Браслет один, а Хранителей – семеро. И одна Черная Цитадель против всего мира.
Не хочу.
– Любезный граф, – сказал я. – Вот теперь я попрошу вас предельно четко и ясно сформулировать, что именно вы от меня хотите. Начиная прямо с этого момента и далее, до тех пор, пока кто-нибудь из ваших драгоценных Хранителей меня не укокошит.