В проеме открывшейся двери появился невысокий мужчина в деловом черном костюме. Он не особо отличался от моего босса, или от какого-либо другого человека, связанного с бизнесом. Мужчина окинул меня взглядом, после чего, скрестив руки на груди, уперся плечом в дверной проем.
- Ну, привет, райская птичка, - сказал мужчина, улыбнувшись. – Мы уж боялись, что потеряли тебя. Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
- Кто вы? – сказала я осипшим голосом. Во рту пересохло, и горло болело так, будто туда кто-то насыпал песок. – Как я здесь оказалась? – по виду мужчины, благодаря его надменной улыбке, я поняла, что попала в серьезную передрягу, и решила, что лучше будет, если я присяду. Благо, в комнате был еще стул и стол.
- Я – твой хозяин, и называть меня ты будешь именно так – «хозяин». Ты – моя вещь, мой товар, который я хочу выгодно продать, и не раз, - мое дыхание сбилось, а лоб покрыла испарина. Мне казалось, что я попала в какой-то фильм, в ужасный бульварный роман, которые так любит Сьюзан – моя сестра. Я не могла, просто не могла осознать слова, сказанные мужчиной. Я просто отказывалась их понимать и воспринимать, потому что в реальной жизни такого быть не может. – Ты в борделе, радость моя. В самом лучшем в штате.
- О чем вы говорите? – ну как в такое можно поверить? – Это розыгрыш? Шутка? – меня начала бить нервная дрожь, поскольку глядя на лицо мужчины, ко мне начало приходить понимание – это не розыгрыш, и я действительно в борделе.
- Радость моя, никакого розыгрыша. Это мое закрытое заведение, которое поставляет райских пташек моим постоянным клиентам. Ты теперь одна из птичек, - он улыбнулся, потирая подбородок. – Наверное, на данный момент, самая красивая.
- Я не понимаю, что здесь делаю, - было очень трудно сдержать дрожь в голосе, но я старалась изо всех сил. – Зачем вам я? Вы понимаете, что это противозаконно, похищать людей?
- Ты здесь пока ничего не делаешь, но будешь трахаться с кем я захочу, и когда захочу, Entiendes? – мужчина перешел на испанский, наверное, свой родной язык, а мне хотелось закричать от ужаса и проснуться. Все происходящее становилось реальнее и ужаснее. – Зачем ты мне? Чтобы приносить доход. Думаю, будет очередь стоять из тех, кто захочет тебя отыметь – ты ведь красотка, что надо. Ну и никто никого не похитил. Ты сама захотела подзаработать, о чем сказала своим родителям, позвонив из машины, когда ехала сюда.
Не знаю, какого цвета стало мое лицо после его слов. Я почувствовала и холод и жар в один момент. Я ничего не помнила после того укола в шею, и вряд ли вспомню, поэтому все действительно могло быть так, как сказал этот мужчина. Закрыв лицо руками, я старалась дышать ровно, и спокойно, а потом подняла глаза на моего похитителя.
- Они мне не поверили, - сказала я, улыбнувшись через силу. – Я не такая. Они знают, какая я и ни за что не поверили мне. Мои родители будут искать меня.
- Да ладно, - махнул рукой мужчина. – Все вы не такие, а потом с радостью раздвигаете ноги.
- Я не раздвигаю! – крикнула я, и тут же закрыла рот руками, понимая, что сболтнула лишнего.
- Что значит «не раздвигаю»? Ты целка, что ли? – глаза мужчины радостно и алчно сверкнули, но потом явно засомневался. – Нет, не верю, с такой внешностью и таким телом – это невозможно.
Но первая его догадка была верной. Религиозные родители, воспитание, характер и просто стечение обстоятельств, сделали так, что в свои почти двадцать пять оставалась девственницей, что для теперешнего времени абсолютно не характерно. Все, кто знал о таком моем «недостатке» не хотели верить, а потом задавали один и тот же вопрос. Такой, как задал мужчина. Как я могла остаться нетронутой, будучи такой красавицей? А что я могла ответить? Что просто так получилось? Что сначала я была зажатым подростком, и не хотела огорчать родителей, а потом пару раз просто до этого не дошло. Со временем, почему то, все решили, что я не могу быть не в отношениях, и в последние полтора года у меня даже не было не то, что парня, а и просто флирта не было. На работе это запрещено, а кроме как в офисе, я нигде и не бывала. Ну, разве что посетила несколько интервью, после одного из которых, кстати, остался не очень хороший осадок.