Наваб коротко кивнул и продолжил подъем. За ним последовала мисс Браун, потом Хертер.
- Вы слышали, что сказала леди? - обратился я к Ширли. - Поднимайтесь на борт.
Ширли плотно сжала губы, глаза её метали молнии. Ей хотелось лететь, но не хотелось быть на положении гостьи мисс Браун. Мисс Бёрт резко повернулась ко мне и бросила на меня испепеляющий взгляд. Но я был негорючим и только улыбнулся ей. И снова улыбнулся, когда она ступила на импровизированный трап.
Я взглянул на Роджерса, державшего в руках багаж.
- Ты чего смотришь? - спросил я.
- На тебя смотрю, - ответил он. - Тебе не хватало только лечь на трап, чтобы она прошла по тебе.
- Давай на борт, - приказал я. - Вот подожди у меня, когда выйдем за трехмильную зону, где слово командира будет законом.
Роджерс стал неспеша подниматься по трапу. Я отодвинул трап в сторону, запрыгнул в самолет, захлопнул и запер дверь и направился в пилотскую кабину. Наваб и мисс Браун сидели посреди самолета, Хертер прямо за их спинами, а Ширли Бёрт в первом ряду кресел прямо перед выступом для шасси.
- Пристегните, пожалуйста, ремни, - объявил я. - Мы взлетаем примерно через пять минут.
Хертер обернулся ко мне.
- Его превосходительство хочет сидеть рядом с вами, командир.
- Как только взлетим, - пообещал я.
Я едва удержался, чтобы не помочь мисс Браун пристегнуть ремень, и направился к пилотской кабине. Ширли уже пристегнулась и смотрела в иллюминатор.
- Как, нормально? - спросил я её.
- Да, - ответила она.
Я вошел в кабину и захлопнул за собой дверь. Я ещё не успел опуститься в кресло, как Роджерс принялся зачитывать контрольную карту на взлет.
7
Я произвел взлет и встал на курс выхода из аэродромной зоны, на высоте тысяча футов выровнял самолет, установил заданный режим работы двигателей, стриммировал самолет. Впереди на горизонте на фоне искрящегося моря уже показался остров - по-моему, Кея, самый первый из Киклад. А дальше, простираясь на восемьдесят миль к югу, причудливо изогнулась цепочка остальных островов Западных Киклад - пять островов побольше и столько же примерно островов-скал, или пастбищ для коз - как хотите, так и называйте.
Воздух был чист, кристально чист, как это бывает только весной или осенью, когда нет марева и когда туристки, приехавшие отдохнуть от забот по дому, не поднимают облака пыли своими девятыми размерами.
Я открыл боковое стекло и на секунду-другую прильнул к холодному ветру. Полегчало. Неприятный привкус во рту прошел.
- Иди скажи навабу, что он может занять твое кресло, - велел я Роджерсу. - Можешь подержать мисс Браун за ручку, если ей станет одиноко. Если ей захочется, чтобы её подержали ещё за что-нибудь, то позови меня.
Он долго укоряюще смотрел на меня, но наверняка был не против прильнуть к мисс Браун и показать ей через иллюминатор всякие красивости. В конце концов, мисс Маттерхорн была очень далеко.
Пришел наваб и плюхнулся в правое кресло. В самолете он, видно, чувствовал себя как дома. Я закрыл стекло со своей стороны.
Наваб извлек из кармана солнечные очки и стал смотреть на море. Я достал потрепанную карту, сложил её так, чтобы выделить участок Эгейского моря перед нами и передал навабу.
Он вежливо кивнул и поизучал её некоторое время. Потом спросил:
- В каком направлении пошел мистер Китсон?
У него была приятная интонация голоса, больше от Оксфорда, чем от Форт-Манро.
- На юг несколько к востоку.
Я взял шариковую ручку и провел от Афин линию приблизительно в направлении 160 градусов. Она прошла по изогнутой цепочке островов, закончившись на последнем из них - Саксосе.
Он снова стал рассматривать карту.
- Осмотрим каждый остров, - принял он решение.
- Есть.
Я взялся за штурвал и сделал вираж влево, к Кее.
Легко сказать - осмотрим каждый остров. Это значит - подходить к нему на высоте не выше тысячи футов, чтобы видеть побережье, бухточки, потом подняться и осмотреть равнины внутренней части острова. Острова не превышали нескольких миль в любом направлении, но почти на каждом имелась высота в полторы тысячи футов.
"Пьяджо" должен был где-то заблестеть неожиданно, как золотой зуб, но самолет, совершивший вынужденную посадку в скалистой местности, не обязательно сохраняет форму самолета. Иногда самая большая часть имеет размер расставленных рук, да ещё иногда и сгорает дочерна.
В любом случае задача по обнаружению ложится и на пилота.
На Кее нам ничто не улыбнулось, на Кифносе тоже ничего, то же самое и на Серифосе.
Потом мы просто кружили двадцать минут, в течение которых наваб и его компания уткнули головы в корзинки с едой. Я передал Роджерсу управление, а сам пошел принять вторую дозу мисс Браун и посмотреть, что Ширли Бёрт прихватила нам поесть.
Мисс Браун казалась чистым нектаром, а на обед был хлеб, добрый острый сыр и зеленый инжир. Я сел рядом с Ширли и уперся ногами в выступ для шасси. Она с беспокойством взглянула на меня: для неё время бежало очень быстро. Она долго смотрела в свой маленький иллюминатор и многого не увидела, но поняла, что я был прав: на этих островах нет места для посадки.
- По радио есть что-нибудь новое? - поинтересовалась она.
- Несколько минут назад я проверял. Пока ничего нового.
- Он сел - к настоящему времени?
Времени было половина третьего. Значит, Кен находится в воздухе - если он сейчас в воздухе - три с половиной часа. У него ещё много горючего. Все это я и сказал ей.
Она кивнула, а я занялся хлебом с сыром. Через некоторое время она спросила:
- Куда дальше полетим?
- Зависит от наваба. С этого конца мы осмотрели половину островов. После того как он осмотрит остальные, ему может захотеться пойти на восток или совершить бросок на Крит. Он хозяин.
- По вам не скажешь, мне кажется, что вы обеспокоены, - произнесла она тоном упрека.
Я и действительно не волновался. Может, мне следовало бы поволноваться, но у меня как-то не получалось беспокоиться за Кена, когда он в воздухе. Правда, я не беспокоился, помню, и за других. А зря.
Однако я мог быть уверен в одном: если Кен попал в ситуацию, из которой могут выпутаться только считанные единицы из пилотов, то Кен выпутается. Я довел эту мысль до Ширли.