– Другими словами, я первый в списке.
– Боюсь, что так, – признался Китрос.
– Делайте, как знаете. Только помните, что я британский подданный.
Китрос кивнул.
– Я радирую на Крит. Они сразу же проинформируют ваше посольство в Афинах. Что-нибудь еще?
– Мне надо было бы сменить одежду. Она сырая, а в камере очень холодно.
– Что-нибудь придумаем, – ответил Китрос. – А теперь вы должны извинить меня. Мне надо побывать во многих местах.
Очутившись снова в камере. Ломакс натянул на плечи одеяло и сел, прислонясь спиной к стене.
Если бы только он подождал Китроса на пристани! Но теперь уже поздно говорить об этом. Он попал в паутину случайных фактов, он уже осужден людьми и проклят.
В коридоре послышались шаги. Он повернулся к дверной решетке и увидел Ставро. Тот бросил на койку шерстяной свитер.
– Вот это вам пригодится.
Ломакс быстро стянул куртку и надел свитер. И как раз, когда он продевал голову в воротник, в камере появилась Катина.
Она была очень бледна, и ее глаза были словно темные озера. Они стояли рядом в каком-то своем, особом мире, не говоря ни слова. Ставро слегка прокашлялся:
– Пять минут, не больше.
Дверь закрылась, ключ повернулся в замке, и они остались наедине. Она подняла руку и нежно прикоснулась к его лицу.
– Ты в порядке? Они тебя не ранили?
– Несколько ссадин. Пустяки.
И тут он заметил, что она плачет. Он притянул ее вниз, на койку.
– В чем дело, Катина?
– Я ходила в «Кораблик», хотела попросить дядю, чтобы он помог тебе, но он даже не захотел меня видеть. Николи и вся их компания напилась до беспамятства. Просто ужасно.
– Ты считаешь, что это опасно?
Она медленно кивнула.
– Я уверена, что они хотят, если им удастся, взять это дело в свои руки.
– А ты сказала Китросу?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, он уехал как раз перед моим приходом.
Ломакс поднялся на ноги, и в животе у него возникло неприятное ощущение.
– Все идет не очень-то хорошо, верно?
– На улице ожидают сорок или пятьдесят мужчин. И люди все подходят.
Он снова плюхнулся на койку, во рту у него пересохло, а она вынула из кармана жакета из овечьей кожи пистолет и передала ему.
– Боюсь, что он очень старый, но ничего другого нет.
Он сжал рукой, изношенную рукоятку и спросил:
– И по-твоему, я могу им воспользоваться?
– А стоит ли Димитрий Парос того, чтобы умереть из-за него? И теперь, когда он понял, что даже она верит в то, что это он убил Пароса, ему стало ясно, насколько безнадежно будет его положение, если он здесь останется.
– Ну а что ты предлагаешь? Даже если я обезврежу Ставро, я не смогу выйти через переднюю дверь. А здесь есть черный ход?
– Он выходит в обнесенный стеною двор, а за ним темный переулок, который ведет к набережной. А я буду ждать тебя на джипе у ратуши.
– Но вспомни, что темно, – возразил он. – Я могу легко заблудиться.
Она покачала головой.
– Нет, потому что Янни проведет тебя. Он уже здесь.
– Ну а что дальше?
– Мы с Оливером обо всем уже договорились. Мне нужно только доставить тебя на виллу. А его катер уже готов к выходу в море. И через двенадцать часов ты в Турции. Все очень просто на самом деле.
Он было собирался сказать ей, что в жизни не бывает ничего легкого и нет места на всей земле, где убийца смог бы скрыться, но не хватило времени. В коридоре послышались шаги, и в замке повернулся ключ.
Ломакс начал подниматься на ноги, а Катина схватила его за рукав:
– Не причиняй ему зла. Он хороший человек.
Он коротко кивнул, держа пистолет у бедра. Дверь распахнулась, и вошел Ставро.
– Извини, Катина, но тебе пора уходить. Если Китрос застанет тебя здесь, то будет черт знает что.
И тут, взглянув на Ломакса, он увидел направленный на него ствол. Он побледнел, и его плечи обвисли. Он как-то сразу постарел на десять лет.
Он снова повернулся к Катине и с горечью произнес:
– Ах ты, сучка. Я из-за этого потеряю работу.
– Делай то, что я скажу, и все будет в порядке, – скомандовал ему Ломакс. – Сними галстук и пояс и ложись на койку лицом вниз.
Ставро с неохотой подчинился, а Ломакс, передав пистолет Катине, связал ему запястья рук и ноги в лодыжках. А в качестве кляпа он использовал ее головной шарф.
Заперев камеру, они прошли в контору. Здесь Катина, остановившись, молча посмотрела на него, и он крепко сжал ей руку. После чего она покинула полицейский участок.
Сквозь щель в ставне он увидел на улице толпу, разбившуюся на небольшие группки, и, услышав их голоса, почувствовал угрозу. Это пахло судом Линча. Единственное, чего им не хватало, так это лидера, человека, который решился бы увлечь их за собой. И он понял, что за этим дело не встанет.
Когда Катина отъехала, он прошел по коридору к задней двери, которая оказалась заперта на два ржавых засова. Но даже после того как он не без труда справился с ними, дверь все еще не открывалась. Засунув пистолет в задний карман, он стал пытаться отпереть дверь, пробуя один за другим из полдюжины ключей на кольце. Четвертый ключ подошел, он открыл двери и осторожно вышел наружу.
Было очень тихо, и он какое-то время постоял, давая глазам привыкнуть к темноте, прежде чем двинуться вперед.
Он задержался у стены в двенадцать футов высотой, но тут раздался шорох камня и появился Янни.
– Сюда, мистер Ломакс. Здесь в углу старое оливковое дерево.
– Молодчина. – Ломакс положил руку ему на плечо. – Пошли. У нас совеем нет времени.
Мальчик полез первым. Цемент между камнями частью выкрошился, и было на что опереться ногой, поэтому залезть на стену между оливковым деревом и стеной не составляло труда. Через несколько мгновений он был уже наверху.
Мальчик быстро прошел вдоль нескольких стен и наконец привел его на лесной склад. Посмотрев в глазок больших двойных ворот, он кивнул и вышел через узкий проход.
Они оказались в мощенном камнем переулке, по обе стороны которого шли высокие стены. Здесь было темно, если не считать одного уличного фонаря на половине пути.
Янни обернулся и хотел что-то сказать. Но в этот момент на другом конце переулка возникло какое-то движение и по-гречески закричали:
– Он удирает! Англичанин уходит!
И тут совсем рядом и почти одновременно прозвучали два выстрела, и только опытное ухо могло различить, что стреляли дважды. Янни побежал, а Ломакс, выхватив пистолет, нажал на курок, но он не выстрелил.
Все еще сжимая в руках бесполезное оружие, он повернулся и побежал, не спуская глаз с фонаря. За ним по камню грохотали шаги, отдаваясь эхом от стен. Раздался еще один выстрел, и что-то просвистело около его уха.
Как раз пробегая под фонарем, Янни обернулся, и Ломакс бросил пистолет в фонарь. Переулок тут же погрузился во тьму, а он подтолкнул мальчика вперед.
Скоро они добежали до конца переулка, и Янни, задыхаясь, бросил ему через плечо:
– Осторожно, мистер Ломакс. Мы снова на набережной.
Он немного сбавил скорость, повернул за угол и тут же угодил в руки здоровенного рыбака.
Тот сердито выругался и схватил мальчика за рубашку. Ломакс быстро кинулся вперед, схватил мужчину за правое запястье и через бедро бросил его на стену.
– Беги, Янни! – крикнул он, и мальчик бросился вперед и исчез в темноте.
Рыбак подался вперед, вытянув руки, а Ломакс быстро отступил назад на один шаг и ударил его ногой в живот. Когда тот упал, Ломакс услышал позади смутные голоса и увидел, что находится не далее чем в пятидесяти ярдах от бара «Кораблик».
Около него стоял грузовик, кузов которого уже был забит людьми, а многие толпились вокруг. В свете окон он вполне ясно мог различить Николи Алеко, смотревшего прямо на него. Как только они его узнали, раздался рев толпы, Ломакс повернулся и быстро побежал, спасая свою жизнь.