— Соня, — грозно сказал парень с рыжей бородкой, закуривая сигарету, — нельзя тебе здесь лазить. А нука марш отсюда и дружка забирай.
— Я только показать! Это же Жук, он нас спас! И победил всех-всех бегунов в лесу. Голодных этих.
Рыжий затянулся и махнул рукой, мол, делайте что хотите, только меня не трогайте. Вдалеке над лесом вился дым, перекрывая линию горизонта. Казалось, столб этот царапает даже цифровую сеть.
— Горит что-то?
— Не, это болотный туман, — ответила Соня. — Из болот. Там всегда туман. Потому что это плохое место. Там маньяк живёт.
— Маньяк? — удивился Жук. Он знал, что на болотах селятся двойки, а тут было что-то новенькое.
— Ну да, — кивнула Соня. — Злой и страшный. Он специально в лес приходит, чтобы людей убивать.
— Из ваших, между прочим, — выпуская дым, произнёс рыжий.
— Из наших? — Жук начинал чувствовать себя глухим идиотом, который всё время переспрашивает и переспрашивает.
— Не из моих же. Чокнутая буква на людей охотится. — Рыжий сплюнул, затушил окурок о подошву и запихнул его в карман. — Мало нам оцифрованных с числами, так и этот Ё болотный какой месяц уже кровь портит.
Через полчаса Жук сидел у костра и дрожащей рукой подкидывал в огонь хворост. В это невозможно было поверить, но один Ё выжил. Рыжий не врал, это подтверждали и другие. Рядом на лежанке развалился Ом, задумчиво смотрел на пламя Андрей — отец Сони. Они ждали Лесника.
Когда люди отказались от Ё, эти буквы ушли в горы, подальше от всех. Там их и перебили в самом начале войны. Гордость не позволяла им искать убежища в Башне, ведь другие буквы за них не заступились. Последнего Ё убили десять лет назад. Цифропокалипсис восторжествовал. Так казалось до сегодняшнего дня.
— Правда, гулял слушок, — рассказывал Жук, — что одна семья превратилась в изгоев среди изгоев. По каким-то причинам они не ушли в горы со всеми, а просто исчезли. Спрятались, потому что блуждающие буквы о них ничего не знали либо умерли, что самое вероятное. Эту байку в Башне знает каждый. Но никто не верит.
— Зря.
К костру подошел низенький мужчина в дождевике, хотя никаким дождем и не пахло. Щуплый, бородатый, в дурацкой шляпе, он напоминал заплесневелый гриб. Лесник откашлялся и присел на бревно.
— Я даже догадываюсь, почему они сбежали. Вы про уродов слыхали?
— А как же, — кивнул Жук. — Дети, застрявшие в шкуре букв. Неспособные превращаться в человека.
— Ага, такое бывает, если писькой тыкать в чужие буквы. Точно говорю, — согласился Ом.
Лесник уставился на Ома и замолчал. Будто завис. Толстяк аж заворочался под столь неуютным взглядом.
— Дело говоришь, парень. Так вот. Мой дед, земля ему пухом, давным-давно нашёл у тех болот труп мамаши. Свежий, похоронить не успели. Живот был разорван, лохмотья одни. Смекаете?
Жук переглянулся с Омом. Андрей подкинул дров в огонь, и пламя довольно заворчало. Тьма спустилась быстро и незаметно.
— Так это ведь, как его, звери-рыбы всякие могли ведь, ну и пожрать, как бы. Первый раз, что ли?
— Да скажи ты им самое главное, — не выдержал Андрей, — сидит, в загадки играет.
Лесник улыбнулся.
— Мамка была из Е. Вот такая вот любовь межбуквенная.
До Жука дошло.
— Так ведь урод и в утробе растет сразу как буква. А без специального оборудования такие роды…
— То-то и оно. Чем они думали, пёс знает. Короче говоря, не свезло им. Как пить дать, надеялись, мол, коли буквы похожие, то всё может один к одному сойтись.
— Так чего дальше-то было? — Ом подтянулся ближе к огню… — Они ведь все могли передохнуть, ага? Я таких историй, блин, могу столько рассказать, вам всем ушей не хватит слушать. Я вообще однажды по ту сторону болот ночевал как-то, правда, приснилось мне это, ага, но всё так по-настоящему было, будто…
— Я видел их год назад, — сказал Лесник, отмахиваясь от болтуна. — Папаша, на самом деле уже глубокий старик, на моих глазах выкопал яму, опустил туда уродца и похоронил. И остался на болотах один Ё. Вот тут сказки конец.
Где-то в лесных дебрях закричала птица, точно жаловалась на грустный финал истории. Ей ответили с соседних деревьев, но вскоре всё затихло. Чернота вокруг густела с каждой минутой. Лес готовился ко сну.
— А папаша, стало быть, решил мстить, — подвел черту Жук.
— Скорее, свихнулся просто, я однажды видел свихнутого, так тот вообще неадекватный был, ему, что буквы, что люди, что знаки препинания, ага, все одно, совсем плохой, таким лучше не попадаться, точно говорю.