Сукакубе: Третий поросеночек был самым хитрым. Он построил домик из камня. Но волка это не остановило. Он разрушил камни и залез в домик…
Сучка соединила ноги и задрала их. Секс-игрушки, точно резиновые пробки, затыкали анал и влагалище. Правый глаз Поляка лопнул. Взорвался и стек на пол с остальными жидкостями. Лужа растеклась по всему полу комнаты от стены до стены. Сучка взяла третий член, самый большой. Облизала головку и целиком запихнула его себе в глотку. Ребра Поляка разорвали мясо, пробили кожу и распахнулись, как птичьи крылья.
Сукакуб: Волк убил третьего поросеночка.
В том, что сидело на стуле, уже нельзя было признать человека. Оно булькало и хрипело, пока с черепа слезала кожа. Дрожало, в то время как член продолжал упираться в столешницу. И наконец умирало, когда завершившая сеанс демоница самолично набирала финал сказки на клавиатуре.
Суккуб: Потому что серый волк сильнее любого кабана.
Дворник Юсуп выглядывал из окошка своей подвальной каморки и курил. Машина Поляка стояла у дома третий день, хозяин не выходил. Юсуп был в этом уверен, потому что лобовое стекло птицы засрали аж позавчера, а Поляк не терпел грязи.
Строго говоря, Юсуп был не просто дворником, а местным мастером на все руки. Рано утром он подметал асфальт и тротуары в районе, за отдельную плату мог убраться и в подъезде. Днем трудился на рынке мясником, вечером чинил проводку, трубы, таскал мебель, брался за любую работу – лишь бы платили.
Лучше всех платил Поляк, который почему-то звал его Ютубом. Юсуп не обижался. Приезжего в большом городе как только не звали, да и перечить Поляку не смел никто. Обычно Юсуп выполнял его мелкие поручения, но бывали особые случаи.
Юсуп набрал номер Поляка, но ответа не дождался. Опустил окурок в консервную банку с водой и вышел на улицу.
Квартира Поляка располагалась на первом этаже. Окна были зашторены и закрыты решетками. Юсуп подошел к двери и прислушался. Показалось, что изнутри раздается поросячий визг. И запах… Из квартиры полз сладковатый аромат гнилого мяса.
Он позвонил в дверь, постучал. Выждал десять минут и нагнулся к полу, где за обломком кирпича в стене был спрятан запасной ключ. Поляк показал схрон после первого особого случая, ввел Юсупа в круг доверенных лиц.
В квартире воняло так, что Юсуп закурил новую сигарету, стараясь дышать табачным дымом. Он прикрыл за собой дверь и двинулся в комнату, откуда шел запах. Ноги приклеились к полу. Развороченное тело хозяина было сложено на стуле, как тряпичная кукла. Кости, гирлянды мяса, срезанная кожа висели на спинке рядом с джинсами, футболкой и трусами. На заляпанном кровью мониторе мерцал черный экран, а в маленьком окошке одна свинья-копилка сношала другую. На соседнем мониторе – спальня с привязанной к кровати девочкой лет пятнадцати. Девочка была совсем голой, если не считать полосатых гольфов. Она шевелилась.
Юсуп вышел в коридор, оставляя на ламинате бордовые следы. Он размышлял. Те, кто сделал такое с Поляком, давно ушли. И вряд ли вернутся. Ключи от квартиры у него есть, вычистить комнату он сможет, хоть и не без труда. Получается, квартира свободна. Незваных гостей и тем более родственников тут ждать не приходилось, потому что за три года знакомства с Поляком Юсуп вообще не видел у него посетителей. Кроме женщин, конечно же. Именно их и касались особые поручения. Пять раз Поляк перегибал палку со своими фильмами, и пять раз к нему приходил Юсуп. Он разделывал трупы в ванне, выносил их из квартиры по частям и закапывал в мусорных контейнерах. Первый раз Поляк заснял весь процесс на видео, чтобы у Юсупа не возникло желания разболтать кому-нибудь секрет. Тогда он и поведал о своем кабаньем занятии.
Юсуп подошел к спальне, потянул на себя дверь и заглянул в щелочку. Запахи мочи и пота ударили в нос, но после скотобойни в соседней комнате это даже освежало. Пленница его не слышала. Ее кожа блестела в свете ламп, электрические отблески ласкали молодую плоть, веревка делала девочку такой беспомощной, беззащитной… И такой красивой.
Юсуп вернулся в комнату с компьютером и приоткрыл окна, оставив шторы плотно задвинутыми. Втянул воздух с улицы, помусолил сигарету. Поставил второй стул напротив монитора с девочкой и стал смотреть. У Юсупа давно не было женщины. Слишком давно. Он любовался пленницей, пока истлевшая сигарета не обожгла пальцы. Не найдя ничего похожего на пепельницу, Юсуп затушил окурок в крови на полу. Взор упал на резиновую голову кабана. Юсуп поднял ее, немного оттер и огляделся по сторонам, будто кто-то мог за ним наблюдать. Покрутил маску в руках, а потом примерил.
Кабанья голова села как влитая.
Альберт Гумеров
Дорогой паука
© Альберт Гумеров, 2015
Подъезд был грязным. Обычный подъезд типовой многоэтажки с вырванным с корнем кодовым замком, бычками в обрезанных пластиковых бутылках, озлобленными соседями и стойким запахом мочи на первых двух этажах.
Четвертый этаж. Жму на звонок. Я сосредоточен. Как всегда в такие моменты. Парень остался дома один – в этом я был уверен на все сто. Третий длинный звонок, а мальчишки все нет… Может, случилось чего? Нет… Шаги. Торопливые. Как будто боится опоздать куда-то. Не волнуйся, малыш, ты уже везде успел…
Едва дверь приоткрывается на достаточную ширину, со всей силы пинаю мальчугана и с удовлетворением слышу, как он отлетает и сползает по стенке. Не вырубился, крепыш, но деморализован и шокирован, а потому сейчас я могу делать с ним все, что захочу. Лишнее доказательство, что надо сперва спрашивать, кто там, за дверью, и только потом открывать.
Время зря тратить не стоило, а потому я просто вырубил пацана ударом в голову, связал, заткнул кляпом рот, закинул на плечо и вынес из подъезда. Спокойно, без суеты, положил его в багажник, сел за руль и поехал.
Когда домой вернутся родные мальчугана, здесь начнутся форменный бедлам и столпотворение. Такая истерия мне только на руку.
Еду по городу с лицом работяги, умиротворенно возвращающегося домой, к семье, жене и детишкам. Больше всего не хотелось бы грохнуть сейчас не вовремя остановившего меня блюстителя дорожного порядка. К радости моей, путешествие прошло без каких-либо осложнений, и я благополучно добрался до места. Естественно, не домой, к семье, жене и детишкам, а в очень даже глухой гараж на окраине промзоны.
Вообще, я считаю, что промышленные зоны любого города – самые страшные места на земле. Не скотобойни, не пустыри и стройки, а именно промзоны. Почему? Да потому, что здесь проще всего спрятать абсолютно любое преступление.
С этими мыслями я и открыл багажник. Мальчишка уже пришел в себя и зажмурился, поскольку яркое солнце било ему прямо в лицо через распахнутые ворота. Мелочь, а мне приятно. Подняв мальчугана на руки и не обращая внимания на конвульсии и доносившееся из-под кляпа мычание, я отнес его в самую глубь гаража. Сперва положил на верстак, но, немного подумав, спустился в подвал. Там все уже было готово к приему дорогого гостя: инструменты, набор пробирок с различными кислотами, система блоков, тросов и подвесов, аквариум, в котором мог бы поместиться человек.
– Я месяцами могу делать с тобой все, что захочу, – никто не узнает. Никогда. – Я улыбнулся в его перекошенное паникой лицо. – Даже если зайдет в гараж.
С этими словами я взял молоток и без замаха, но сильно стукнул его по коленной чашечке. В ответ – мычание и сопли.
– Зачем ты хамил мне, малыш? – Я говорил почти ласково.