Все, домой! Сейчас она ничего предпринимать не будет, а завтра расскажет о находке редактору. Он начальник, вот пусть и решает, как быть и что делать.
Или… еще раз убедиться, что кошачьи останки не померещились? Нет! Домой!
Лара повернулась к выходу и вздрогнула от неожиданности: в дверях стояла Варвара Петровна. Уборщица и обладательница коллекции, достойной киношных маньяков.
– Мы тебя съесть! – прошелестел старческий голос.
– Что вы сказали? – не поверив своим ушам, переспросила Лариса.
– Мыть-та седьмой надо, говорю, а ключи в шкафу, в халате позабыла. Хорошо, тебя вот поймала, иначе нагорело б мне завтра за неприборку. – И тетя Варя вразвалочку двинулась к шкафу.
«Поймала», «Мы тебя съесть, – промелькнуло в голове у Ларисы. – Не разговаривай с ней. Уходи!»
Но закончить разговор немедленно не удалось. На полпути к шкафу тетя Варя остановилась и указала на замаранный кровью пол:
– Чей это у вас разлилось?
– Извините, это я порезалась, – проблеяла Лара, поспешно отступая к выходу.
Уборщица досадливо крякнула и злобно пробормотала:
– Не совала б носа куда не след, глядишь, и цела б осталась…
Пришпоренная недобрым напутствием, Лара вылетала из кабинета, обернулась, чтобы закрыть за собой дверь, и замерла, пораженная немыслимой сценой. Варвара Петровна стояла на четвереньках и, низко опустив голову, слизывала с пола кровавые кляксы.
Возможно, не наткнись Лара на жуткую находку в ведре, не погасни в редакции свет и не будь девушка ошарашена странными словами уборщицы, она повела бы себя по-другому. Например, вернулась в кабинет и выяснила, не прихватило ли у Варвары Петровны сердце или не случилось ли еще какой-то беды.
Но в тот момент Ларе было так страшно, что она думала лишь об одном: быстрее покинуть здание. Кивнув сонному вахтеру, Лариса выскочила из проходной на улицу.
О том, что тете Варе действительно могло стать плохо, девушка подумала, только когда подходила к метро. По-хорошему следовало бы проверить. Пока она раздумывала, стоит ли ей возвращаться, гроза наконец-то разразилась ливнем, и, кляня себя за малодушие, Лара вошла в вестибюль.
«А ведь можно позвонить вахтеру и попросить, чтобы поднялся в редакцию и глянул. Под предлогом, что тетя Варя постоянно забывает закрывать окна, а сейчас дождь».
Лара полезла в сумочку и, не обнаружив смартфона, вспомнила, что оставила его на столе, когда потрошила сумку.
«Ладно, перезвоню с домашнего», – решила девушка.
Подошла электричка. Станция была пересадочная, и людей на платформе набралось много. Немало было и выходящих. В образовавшейся сутолоке девушку чувствительно задели за раненую ладонь. Присохшая салфетка оторвалась, и кровь пошла так сильно, что на поручне, за который Лара ухватилась, появился густой кровавый потек.
Мысленно обругав толкнувшую ее тетку, Лара полезла в сумочку за новой салфеткой.
Через две остановки большая часть пассажиров перешла на другую линию, вагон почти опустел, и Лариса в одиночку уселась на своем любимом месте в «хвосте» справа по ходу.
На следующей станции в вагон ввалился расхристанный бомж. Отъезжающую электричку качнуло, и он ухватился за тот самый поручень, на котором осталось пятно от Лариного пореза.
Кровь, должно быть, еще не высохла, потому что бомж недоуменно взглянул на ладонь, явно не понимая, откуда на поручне взялась краска.
Дальше начались странности, потому что бомж неожиданно расплылся в улыбке, словно обнаружил в руке крупную денежную купюру. Затем он поднес пальцы к лицу и громко втянул носом воздух. Потряс головой, а потом стал, не таясь, рассматривать пассажиров. И Лариса могла поклясться, что он не только смотрит, но еще и принюхивается к людям.
Она не ошиблась. Когда бомж уставился на Лару мутными слезящимися глазами, стало заметно, как ходят ходуном изъеденные болячками крылья носа.
Потом на лице бомжа мелькнуло узнавание, будто он в самом деле учуял, чья это кровь. Мужичок ощерился, продемонстрировав необычно полный набор крупных белых зубов, и направился в Ларе.
«Что ему от меня нужно?» – с нарастающим беспокойством подумала девушка.
Как и в случае с уборщицей, Лару пугал не сам человек, а его несуразное поведение.
Пока бомж тащился к ее скамейке, электричка подошла к станции. Среди новых пассажиров оказался и крепкий, серьезного вида дядька. Место через проход было свободно, и мужчина уселся прямо напротив Лары. Бомж бросил на человека неприязненный взгляд и выволокся на платформу. Двери закрылись, но поезд почему-то не отъезжал. Не уходил и бомж. Заметив, что Лара за ним наблюдает, он постучал ногтем по стеклу и принялся медленно выводить контуры невидимых букв.
«М-Ы Т-Е-Б-Я С-Ъ…» – успела прочесть девушка, прежде чем электричка тронулась и укатила в тоннель.
Когда Лара выбралась из метро, дождь и гроза разошлись не на шутку. Зонтика у девушки не было, и она соорудила себе «берет» из дежурного полиэтиленового пакета.
Пока Лара конструировала головной убор, последние пассажиры успели разойтись, за исключением трех парней в черных длиннополых плащах. Они никуда не спешили и упорно мокли, переминаясь неподалеку от выхода. При виде Лары парни многозначительно переглянулись, но ее это не насторожило. Прекрасно представляя, как выглядит в своем «берете», девушка истолковала реакцию парней однозначно. И напрасно.
Троица выждала, когда Лара отойдет метров на десять, и двинулась следом, равнодушно ступая по разлившимся глубоким лужам.
«Провожатых» Лара обнаружила лишь в безлюдном переулке, привычно сокращая путь.
Заслышав приближающееся шлепанье чужих ног, Лара обернулась. Позади оказались те самые «длинноплащники». Правда, теперь их было двое, хотя утешало это не сильно.
В том, что они намеренно увязались за ней, Лара не сомневалась.
«Что делать? Мобилки нет, в переулке, как назло, ни одного прохожего… Вот ведь попала. Хотя…»
Совсем рядом, за поворотом, располагался дореволюционный дом с тремя или четырьмя парадными. Дальнее было проходным.
Осознав, что другого шанса избавиться от преследователей не будет, Лара глубоко вдохнула, покрепче перехватила сумочку и, поравнявшись с нужным поворотом, со всех ног бросилась влево. Свернула за угол и понеслась к дальнему крылу здания.
Судя по звукам, парни не торопились. Спустя несколько секунд она поняла, почему.
В парадном, куда девушка просочилась, тихонечко прикрыв за собой дверь, ее поджидал третий преследователь. Он потянулся к Ларе, но, попав в ситуацию, требующую конкретных действий, девушка отреагировала молниеносно, решительно и неординарно.
Лара сдернула с головы импровизированный «берет», шагнула навстречу нападавшему и хлестнула его по глазам. Противник инстинктивно поднял руки к лицу и тут же получил удар в горло. Пока парень хрипел, держась за поврежденный кадык, Лара проскочила к спасительной двери.
За ней никто не погнался, и спустя пять минут, она уже входила в квартиру.
«Уф, кажется, все неприятности позади».
Так что сейчас она переоденется в домашнюю сухую одежду, как следует забинтует руку (вновь закровившую после стычки в парадном), заварит кофе с рижским бальзамом, закутается в теплый плед и будет релаксировать в любимом кресле. И изо всех сил постарается забыть все страхи и неприятности этого вечера.
Лара вошла в гостиную, привычно щелкнула выключателем и, не сдержав крика, отпрянула в коридор. Кошмар продолжался.
Посреди комнаты громоздился неизвестно откуда взявший стол с тремя парами стальных зажимов. На расстеленной между ними непромокаемой скатерти были расставлены шесть огромных тарелок. Над ними возвышалось знакомое пластиковое ведро «Каб. № 7», из которого торчали рукоятки разделочных ножей, пил, щипцов, ножниц.