Они торчали там больше часа. Туман потихоньку отступал, светлело. Ом вертел головой, встречая взглядом каждый хруст из зарослей.
Жук не сразу различил Ё в молочной завесе, потому что тот был седой. Длинные волосы, борода, даже брови– всё точно снегом присыпало. На усталом лице кольцами свернулись морщины, так что можно было сосчитать возраст Ё, как на пеньке.
– Чего замерли, идём, – скомандовал Ё. – Если поторопимся, часов через шесть будем на месте.
Старик провёл их сквозь травный пролесок, по мосту перемахнул через ручей. В воде Жуку померещилась большая змея, но оборачиваться он не стал. Несмотря на возраст Ё, за ним было не угнаться. Они пролезли сквозь бурелом, обошли громадный муравейник и спустились в яму. Вернее, даже не в яму, а в настоящую траншею, зигзагом уходящую в лесополосу. О происхождении этой подземной тропинки Жук догадался сразу, невольно задержав дыхание при спуске. Так они и одолели большую часть пути. Войдя в старый ельник, троица остановилась. Над деревьями, распахнув круглые крылья, парил оборотень.
– Восьмёрка? – спросил Жук, проталкивая ком глубже в горло.
– Не знаю, – пожал плечами старик. – Не видно.
Говорливый Ом молчал уже бог знает сколько. В воздухе висело ощущение тревоги. Приближалась Долина Букв.
Лесная прогалина вела прямо к ней. Долину прозвали именно так, потому что с высоты, если верить летунам, можно было различить на земле контуры букв. А ещё, согласно старой легенде, здесь зародилась первая живая книга.
Две огромные птицы перечеркнули небо, и Жук их узнал. Теперь никакой ошибки – это были буквы Ф.
– Наши, – радостно сказал Жук и побежал. – Это же наши!
За спиной раздался один-единственный чавкающий звук. И почти одновременно с ним хруст. Словно сухую ветку переломили о колено. Щёлк! И вместо одной деревяшки стало две. Жук почувствовал, что задыхается. Вся кровь организма барабанила в виски. Еле-еле шевеля ногами, Жук повернулся. Перекушенный пополам Ё лежал в две разные стороны, вокруг набухала красным трава. Над ним стоял Ом в лохмотьях, одежду он снять не успел.
– Нету, нету теперь вашего последнего, ага, – сказал он и оскалился. – Никакого алфавита. Точно говорю.
Жука трясло. Глаза застилали слёзы. Ом – хотя какой – к чёрту, Ом, виновато развёл руками.
– Как-то само собой оно всё вышло, не знал же я ни про какого Ё, случайно в яму попал, а потом ты ещё.
– Убью, – процедил Жук.
– Попробуй. Хотя не советую, ага. Не нравится мне Ом, дурацкое имя. Только Ноль ещё хуже, поэтому друзья зовут меня Зеро. Но вообще-то, точно говорю, здорово мной быть, на самом деле. Всегда ваши путаются, смешные, вот как ты.
Из комбинезона Жука показался первый коготь, конечности превратились в чёрные лапы. Туловище распухло, голова втянулась. На шкуре проклюнулись глаза. Зеро просто лопнул, и вся плоть срослась в громадное кольцо. Оборотень состоял из пасти. Снизу росли настоящие сталагмиты, сверху хлопала гильотина из зубов. Эта тварь не могла даже проглотить кого-то – только перекусить. Грызть, рвать и убивать. Для того Зеро и появился на свет. Жук попробовал обойти цифру, но кошмарная челюсть на муравьиных ножках поворачивалась вслед за ним. Тогда Жук бросился прямо в пасть. Зеро никак не ожидал этого и чуть запоздал, смыкая челюсти. Паукообразное тело пронзило нулевого оборотня, словно цирковой лев горящий обруч. Хрустнули зубы. Задние лапы Жука упали на землю, но он не замечал боли. Неуклюжий Зеро стал разворачиваться, в спрятанных под жировыми складками глазах мелькнул ужас. Жук мазнул по тучному туловищу когтями-крючьями, и бывший Ом развалился на четыре части.
В человеческом обличье оказалось гораздо больнее. Обе ступни были откушены, любое движение отдавалось в культях огненным прикосновением. У тела старика Ё провалилась земля, и возник знакомый холмик. Жук взвыл от боли и ярости. Не хватало здесь только единичек. Он попытался ползти, но ноги будто обвили раскалённой цепью. Жук откашлялся, вытер глаза и поднял голову к небу. Он почти потерял сознание, когда его подхватили трёхметровые ходули. Это была буква Л.
Вой окружал долину. Буквам не удалось добраться сюда незамеченными. Судя по звукам, оцифрованных было очень много. Через лес продирались чужие оборотни, в небе кружили восьмёрки.
– Только не все, не все же пришли, в Башне должны были остаться, – стонал Жук, когда Л бросил его у Долины Букв.
– Господи, Жук! – закричала Азия. – Помогите кто-нибудь, его ноги…
Букв было много, гораздо больше тридцати трёх. Они поверили. Числа наступали со всех сторон. Оцифрованные неслись за добычей.
– Они убили, убили Ё…
Рядом присел Бор. С брови крохотной струйкой стекала кровь. Друг улыбнулся и сказал:
– Тут все добровольцы, никого силком не тащили. Мы знали, на что шли.
– Нужно было дождаться вас, – качал головой Жук, – всем вместе идти на болота… Но я хотел всё сделать сам.
Шея Бора удлинилась и согнулась под прямым углом. Пока оборотень ещё имел человеческий вид, он успел проговорить:
– Какие, к чёрту, болота? Оглянись, мы привели с собой все числа в округе. До болот никто бы не дожил.
Буквы превращались. Они в надежде смотрели на Жука, но тут же всё понимали. Последний раз залезали в шкуру оборотней, чтобы достойно встретить врага.
– Простите меня, – прошептал Жук, когда волна оцифрованных врезалась в первые ряды букв.
Бегуны насаживались на выставленные из Ш и Щ колья, умирали, но брали количеством. Река обезумевшей плоти проглатывала оборотней, накрывала с головой. Числа расправлялись с буквами, пока те отбивались от толпы оцифрованных. Побоище превращалось в истребление.
Перед глазами Жука была только кровь. Своя, чужая, друзей, врагов… Долина утонула в криках и багровой жиже. Единица ползла прямо к Жуку. Он даже не сомневался, что подземный червь именно тот, что не добрался до него у тела Ё. Холмик из травы замер в метре от Жука, и оттуда показались два глаза.
– Быть не может… – пробубнил Жук, а существо уже вылезало из земли.
Размерами оно и в подмётки не годилось единичкам. Из продолговатого тельца росли три щупальца, сквозь безволосую бледную кожу виднелись жилы существа. Пара огромных глаз испуганно шарила по сторонам. Уродец, подгребая щупальцами, уткнулся в Жука и замер. Его кривое тельце выгнулось, что-то хрустнуло. И Жук не смог сдержать смеха, почувствовав, как поглотивший его свет растворяет физическую оболочку.
Долина вспыхнула огнями, прямо из земли в цифровое небо вспышками вонзились контуры всех букв. Числа отпрянули. Уродец уже влился в Жука, рядом срастались другие буквы, собираясь в исполинскую живую массу. Великан Т стал растягиваться и расширяться, хребет ощетинился надписями. Буквы ломались, склеивались, распадались и превращались в страницы. Из свалки оборотней росла обложка. С каждой секундой книга толстела, набирала вес, расправляла картонные плечи. Оцифрованные бросились в атаку, но их пожирали страницы, увеличивая в объёмах алфавитное создание. Когда циклопический омнибус поднялся в воздух, засасывая между строк остатки оцифрованных, числа побежали. Тень накрыла лес, под взмахами книжных крыльев цифры стали разваливаться. Ураганный ветер сдирал с них куски и превращал в пыль. Самая большая книга за историю этого мира поднялась ещё выше и вдребезги разнесла цифровую сеть. Сморщенные тройки сыпались вниз, разбивались о землю и засыхали в пролитой над долиной крови. Небо освободилось. Облака расправили могучие крылья, приветствуя налитый яростью солнечный глаз. Теперь любоваться закатом ничто не мешало.
– Соня, ну сколько можно здесь лазить, – ругался рыжий, – вот расскажу всё отцу, посмотрим тогда…
Девчушка показала часовому язык, но тот уже не обращал на неё внимания. С неба сыпался дождь из троек, а сквозь него летели книги. Тысячи бумажных птиц, следующие за настоящим книжным монстром.