— Джек переживал, что французы могут уже вторгнуться в Лэкленд. Я решила остаться с ним, пока он не убедится, что его дом в безопасности, так что прошла на ферму с ним.
Тори рассмеялась.
— Осторожно. Если тебя заметят отзывчивой и поддерживающей, никто тебя не узнает.
Синтия бросила подушкой в Тори.
— Я переживала и хотела увидеть миссис Рейнфорд. Джек разбудил ее. Она не поняла даже, что Джек уходил, ведь ты вернула нас почти в то же время, как мы ушли.
— Может, даже хорошо, что она не знала об этом приключении. Если учесть, что Джека чуть не убили.
Синтия распустила волосы и принялась расчесывать их.
— Он не смог утаить от нее такое важное. Она тоже была Нерегуляром, так что понимает. Но она не была рада услышать, что произошло с Джеком.
— Она знает что-нибудь о вторжении?
— Она переживает — ощущает опасность в воздухе. Но больше ничего не знает.
Прозвучал колокол, такой громкий, что разбудил бы мертвого или сильно пьяного. Тори скривилась и выбралась из кровати.
— Тебе будет тяжело без сна.
— Я уснула на диване, пока Джек рассказывал маме, что произошло. Миссис Рейнфорд накрыла меня одеялом, а потом отвела сюда, чтобы не будить Джека, — Синтия тихо добавила. — Она чудесная. Как моя мама.
— Может, когда-то она станет твоей матерью, — отметила Тори, ей была интересна реакция Синтии.
Ее соседка вытащила чистое платье.
— Джек говорит, мы должны быть вместе.
— Ты согласна?
Синтия рассмеялась.
— Может, он прав. Кто еще станет меня терпеть?
— Никто, — прямо сказала Тори и уклонилась от еще одной подушки. Она бросила свою подушку в ответ.
Дружеская битва подушками была неплохим началом дня.
Тори пропустила несколько дней уроков, ведь была на другой стороне зеркала дольше Синтии, Джека и Элспет. Синтия сказала директрисе, что Тори было плохо и нужно было отдохнуть, а теперь друзья были рады, что она здорова. Тори не нравился обман, но жизнь была бы сложнее, если бы директриса узнала, что ученики убегали из аббатства и отсутствовали днями.
Часовня была холодной на утренней службе, а каша на завтраке оставалась скучной, и Тори все еще не нравилось, что девочки делились на группы, и Элспет с остальными, принявшими магию, были в стороне. Но было приятно вернуться туда, где не летели пули.
Пока что. Если Франция вторгнется… Она подавила мысль и пошла на первый урок.
Прошлой ночью она думала, стала ли сильнее ее магия после миссии во Франции. Она быстро узнала ответ: да, стала.
Она узнала это на уроке итальянского с жуткой мисс Маклин. Как только Тори заняла место, мисс Маклин оскалилась:
— Вы выглядите очень здоровой для девушки, которая болела и не вставала с кровати, мисс Мансфилд.
Она прошла к месту Тори.
— Думаю, вы просто ленились. Вытяните руки!
Тори знала, что будет, и с неохотой послушалась. Мисс Маклин любила повод ударить указкой по ладоням учеников, и наступила очередь Тори. В прошлый раз она сломала кость в пальце Тори. Если бы Элспет ее не исцелила, она страдала бы днями.
Тори поджала губы. В этот раз она не будет просто терпеть несправедливое наказание. Мисс Маклин опускала указку, Тори направила силу, чтобы замедлить указку, чтобы удар не был слишком сильным.
Поразительное количество магии хлынуло по ней. Она не успела приглушить силу, указка вылетела из рук мисс Маклин, пробила окно и пропала.
Учительница охнула, глаза округлились от шока.
— Что ты сделала, гадкая девчонка? — прошипела она. — Что за злую магию ты применила на мне?
Тори испуганно изобразила невинность.
— Как я могу колдовать, мисс Маклин? Вы знаете, что магия не работает в школе. Может, вы так сильно ударяли, что указка вылетела из руки?
Учительница не знала, что ответить, а потом развернулась и прошла на свое место. Ученики переглядывались. Они знали, что кто-то колдовал. Но кто?
Тори продолжала выглядеть невинно, но внутри радовалась. Если ее магия усилилась, так было и с остальными, кто прошел сквозь зеркало.
И это было хорошо, потому что им требовались все силы против Франции.
* * *
Собрание тем вечером в Лабиринте было серьезным. Кроме Нерегуляров, вернувшихся из двадцатого века, и двух учителей пришла мама Джека. Хоть ее таланты вряд ли помогли бы во время вторжения, она была сильным магом и поддержкой.
Когда они поприветствовали друг друга, мистер Стефенс сказал:
— Аллард, что ты видел насчет вторжения?
— Ничего конкретного. Просто сильное ощущение, что было принято решение идти вперед. Приготовления длились месяцы. Теперь Наполеон готов двигаться, — ответил Аллард. — Нам нужно объединить силы в круге, чтобы узнать больше. Нам нужно больше информации, а потом мы решим, как действовать, — Аллард продолжал. — Элспет, у тебя с предсказанием лучше всего, да? Ты будешь направлять нас, чтобы мы попробовали узнать, что сейчас происходит.