— В тот же вечер он вышел прогуляться и напился. В одном из трактиров его подцепила женщина. Он ушел с ней из трактира, провел с ней ночь, а наутро она исчезла вместе со списком. Он сразу же явился ко мне и все рассказал.
— Что за бессовестный негодяй! И как это люди могут вытворять такое, — возмутился О'Мара, но в голосе его слышались лукавые нотки.
Куэйл сказал:
— Не знаю. Во всяком случае, именно так он поступил. Вчера утром Вайнинг уехал, а ночью его сбросили с самолета во Францию. А эта женщина расхаживает по Лондону со списком наших агентов. И это очень плохо.
— То, что она разгуливает по Лондону, не имеет значения. Все дело в том, что она будет делать со списком? Она может передать его врагу? У нее есть такая возможность?
— Не знаю. Человек, который служил у них для связи, — очень ловкий агент, по имени Лилли, — отлично обделывал для них подобные дела, и это как раз тот тип, с которым Керр имел дело. И поэтому я теперь не знаю, что она будет делать с этим списком. Вся беда в том, что они, совершенно очевидно, расшифровали Керра и следят за ним. Кто-то что-то знает о нем. И мне это совсем не нравится.
— Еще бы, — кивнул О'Мара, — это ведь настоящий динамит. — Он вздохнул. — Что я должен сделать?
— В ту ночь, когда он отправился на задание, касающееся Лилли, Керр как раз был на вечере. Я думаю, что кто-то там следил за ним. Кордовер, другой агент, звонил Керру туда. Тот, кто знал о настоящей работе Керра, сообразил, в чем дело. И они сумели связаться с кем-то. А этот кто-то уже ожидал, что мы разделаемся с Лилли, они были готовы пожертвовать им, лишь бы напасть на наш след. Каким-то образом они выследили Керра. Да это было и не трудно, если только они заметили, что он выехал за город и вернулся обратно. И этот человек должен был хорошо знать своеобразие характера Керра. Он должен был знать, что любая женщина — если она, конечно, чертовски привлекательна, — может подцепить его на крючок. Вы понимаете?
— Начинаю понимать. Все это старо, как мир. Можно было бы даже записать на пластинку и повторять каждый раз, как потребуется.
— Я действовал быстро и даже очень, — продолжал Куэйл. — Кордовер — надежный парень, настоящий кокни — уже сделал немало. Я дал ему указания, но он все же недостаточно ловок для того, чтобы окончательно довести дело до точки без вашей помощи. И поэтому я хочу, чтобы вы взяли эту задачу на себя, Шон. Как у вас дела с памятью?
— Память в полном порядке.
— Хорошо, — сказал Куэйл. — Вечеринка, о которой я упоминал, состоялась в доме м-с Гленды Мильтон. На ней присутствовали еще несколько женщин: Магдалена Фрэнсис, Тереза Мартир, Эльвира Фейл. Была там и Сандра Керр, жена Рикки; кроме женщин, там был и мужчина, заслуживающий внимания, — испанец Мигуэлес.
— Я все запомнил, — сказал О'Мара, — куда я должен отправиться отсюда?
— Я позвоню Рикки, — сказал Куэйл. — Думаю, что сейчас он страдает от мук раскаяния. Я скажу ему, что вы зайдете к нему сегодня вечером. Поговорите с ним совершенно откровенно. Я предлагаю вам так или иначе познакомиться со всеми этими прекрасными леди, вернее, разобраться в их отношениях с Керром. Может быть вы что-нибудь почуете, что-то такое, что ускользнуло от Керра. Во всяком случае, так оно и произойдет, если ваша голова работает, как раньше, Шон. Помните: вы можете быть жестоким. Можете делать, что хотите. И в любом случае вам окажет большую помощь Сэмми Кордовер. Оставьте ваш адрес девушке в приемной, и я распоряжусь, чтобы он с вами связался. А она покажет вам, как найти Рикки Керра. — О'Мара достал очередную черную сигару.
— Все выглядит очень просто, — сказал он. — Мне совершенно ясен один момент. Противная сторона, по-видимому, знала, что решили покончить с Лилли. И они использовали его как приманку, чтобы выяснить, что именно вы будете делать, точно так же, как вы использовали Рикки Керра в качестве подсадной утки для них. Так что тут совершенно очевидна одна вещь, не так ли?
— Что именно?
— Они должны знать, где живет Керр. — Он улыбнулся Куэйлу.
Куэйл ответил ему тем же.
— Вы совершенно правы, — сказал он. — Я знал, что вы сообразите, Шон. Они знают, где находится квартира Рикки. Они просто должны это знать.
— Мне это нравится. Тогда у меня есть, с чего начать. У меня есть идея. Вы догадаетесь, в чем она заключается. Я думаю, что сумею осуществить ее с помощью Кордовера.
— Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Во всяком случае, для начала это неплохо.
О'Мара встал.
— Ладно, — сказал он. — Полагаю, что не стоит терять время. Ведь вы непременно хотите получить этот список обратно, прежде чем они его пустят в дело, Питер, не так ли?
Куэйл усмехнулся.
— Чихать мне на этот список! Он ведь был фальшивый. Я так и думал, что они воспользуются Лилли в качестве приманки. Они знали, что мы его подозреваем. Я заподозрил, что они начнут охоту за Рикки, и я не собирался рисковать. Список, который я передал Рикки, — фальшивый, но он-то об этом не знает. Настоящий список был во время вручен Джерри Вайнингу.
О'Мара сказал:
— Вы умница, Питер, не так ли? Вы никогда не рассказываете никому ни о чем думаете, ни о том, что собираетесь делать. Вы очень быстро разделались с Керром, — он пожал плечами, — а теперь, может быть, хотите и из меня сделать приманку. — Он весело ухмыльнулся. — Я ничему бы не удивился, если оно исходит от вас. Что ж, я приступаю к заданию. Без нужды связываться с вами не стану.
— Не надо, Шон, держитесь отсюда как можно дальше. Я знаю, что вы все сделаете как надо. Это очень-очень важно.
О'Мара уже стоял в дверях.
— Ну, конечно, я все сделаю. Разве когда-нибудь было иначе?
Шон вышел. В приемной он оставил свой адрес блондинке.
— Вы всегда можете найти меня там, если я вам буду нужен.
Он поглядел на нее своими синими глазами, девушка залилась румянцем. Потом она сообразила, что покраснеть ее заставил тон, которым он произнес слово «нужен».
На улице было холодно, но квартира О'Мары в Найтсбридже дышала уютом и комфортом. Вид квартиры был такой обжитой, словно ирландец живет в ней давным-давно.
Он сидел у телефона в бархатном халате цвета вишни и, прижимая к уху телефонную трубку, внимательно слушал Сэмми Кордовера.
О'Мара нравился голос Сэмми, нравилась его манера разговаривать и излагать свои мысли.
— Очень хорошо, Сэмми, — сказал он. — Мне кажется, мы с вами могли бы провернуть вместе одну работенку. Вам известны все детали, не так ли? Я выйду отсюда в девять часов. Загляну в «Верили Баттери» и выпью стаканчик. Потом выйду на улицу, немного постою около «Баттери», а затем пойду к дому Керра. — О'Мара помолчал. — Кстати, Сэмми, не переменили ли вы свое мнение о Керре?
— Нет, я по-прежнему считаю его замечательным парнем, а то, что случилось с ним, могло произойти с каждым: ничего не поделаешь, у всех есть нервы.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал О'Мара, — но когда играешь в крутые игры, надо покрепче держать себя в руках. Разве ваши нервы сдают?
Сэмми рассмеялся.
— Вот видите, наши нервы не должны сдавать. Я бы хотел встретиться с вами, — продолжал О'Мара, — когда это возможно? Я бы не против выпить вместе и послушать рассказ о том, как вы попали в эту игру.
В голосе Кордовера зазвучали вдруг совершенно новые ноты — он стал резким и ломким, в нем появилось что-то зловещее.
— Я могу вам это прямо сейчас сказать, мистер О'Мара. Моя сестра Роз — она была великолепная девушка, это я вам точно говорю, мистер О'Мара. У нее был настоящий класс, и она совсем не была похожа на меня. Она получила образование и была хорошенькая…
— Да, — мягко произнес О'Мара. — И что же с ней произошло, если из-за нее вы стали заниматься нашим ремеслом?
— Она была сестрой в гонконгском госпитале, — голос Сэмми дрогнул. — Медсестрой в госпитале имени Стэнли в Гонконге…
— Не надо продолжать, Сэмми, я все понял, — медленно сказал О'Мара. — Хорошо. Мы все сделаем, как договорились. Увидимся непременно.
Он положил трубку и, обернувшись, включил приемник. Минут пять он молча стоял перед приемником, слушая музыку — играл отличный джаз. Это была румба, и О'Мара вспомнил Южную Америку. Он вообще любил музыку, она имела для него какое-то особое значение, как для многих ирландцев.