Он думал о Сандре. Сандра всегда была очень мила со всеми. И сейчас она мила с Мигуэлесом, потому что он одинок, несчастлив и не имеет денег: представитель страны, которая слишком занята большими военными проблемами, чтобы заботиться о денежных делах ему подобных, об их насущных нуждах. Керру пришла в голову мысль, что когда-нибудь на днях он непременно должен поговорить с Сандрой. Он попытается хоть что-то выяснить у своей спокойной, уравновешенной, очаровательной, восхитительной жены — женщины, которая умела быть страстной и темпераментной, но даже в самые откровенные минуты все же сохраняла какую-то сдержанность, столь же восхитительную, сколь и неожиданную. Как-нибудь на днях, решил Керр, он непременно поговорит с ней.
Магдалена тихо сказала, пытаясь скрыть за легкой улыбкой выражение своих глаз:
— Вы не звонили мне целую вечность, Рикки. Что-нибудь случилось?
Он улыбнулся, и лицо его словно осветилось. Улыбка необыкновенно красила его.
— Неужели? Что такое творится на белом свете! Подумать только, я вам не звонил!
— Успокойтесь, Рикки, — сказала она едва слышно. — Не стройте из себя дурачка!
— А почему бы и нет, Магдалена? — сказал он спокойно. — Ведь мы все здесь дурачки. И вы… и я… Разве не так?
Она пожала плечами.
— Возможно… Но зачем сообщать об этом всему свету?
— Сам не знаю. И вообще, я ничего не знаю. — Керр почувствовал, что ему хочется сбежать отсюда. Он почувствовал усталость.
Где-то в квартире зазвонил телефон. Магдалена Фрэнсис отошла от него и направилась в дальний угол комнаты. Керр все так же стоял в дверном проеме, чувствуя, как окурок сигареты начинает жечь ему пальцы.
Из холла в комнату вошла Гленда Мильтон.
— Рикки, вас просят к телефону, — сказала она.
— Спасибо, Гленда. — Как ни странно, Керр вовсе не удивился. Почему-то он сразу почувствовал, что звонок предназначается именно ему. Слишком уж долго он бездействовал. Вероятно, что-то должно произойти. Он вышел из комнаты, прошел в холл, двигаясь быстро и уверенно, словно вовсе и не пил. Прежде чем взять трубку, он огляделся, чтобы убедиться, что в холле никого больше нет.
— Алло! Керр у телефона, — сказал он.
В трубке раздался голос Сэмми Кордовера.
— Добрый вечер, мистер Керр! Или, может, мне следовало бы сказать «доброе утро»? Это Сэмми.
— Слышу, в чем дело?
— Мне звонил старик. Он хочет, чтобы вы встретились с ним.
— Да. Конечно. Когда?
— Прямо сейчас. У него что-то очень срочное. Вы должны встретиться с ним прямо сейчас. Он и мне велел быть наготове.
Керр ощутил легкий спазм в желудке — словно кто-то сжал в кулак, а потом отпустил все его мускулы разом. Нервы. Пожалуй, ему не следовало так много пить сегодня.
— Хорошо, — сказал он. — Где обычно, я полагаю?
— Где обычно, — подтвердил Сэмми. — Я думаю, вы мне сообщите?
— Да, я свяжусь с тобой, когда узнаю, в чем там дело. Пока.
Керр положил трубку. Постоял с минуту, глядя на телефон. Все-таки телефон — удивительное изобретение. Тебе звонят, передают сообщение, и ты сразу становишься другим человеком. Тебе приходится что-то выполнять. Он совершенно успокоился и почувствовал себя совершенно трезвым.
Пройдя через холл, он оказался в коридоре. На полпути заметил свою шляпу, лежавшую на старинном комоде. Он взял ее. Из гостиной вышла Сандра, подошла к нему и остановилась в нескольких футах. Керр подумал, что она сегодня чудо как красива.
— Она была мила с тобой, Рикки? — сказала она.
Он усмехнулся и спросил:
— Что ты имеешь в виду? Ты считаешь, что я разговаривал с женщиной?
Она тоже улыбнулась. Сверкнули белые зубы. Керр всегда любовался ее улыбкой.
— Ну, конечно. Ведь не станешь же уверять меня, что кто-то позвонил тебе по делу в такое время суток?
— Сандра, — сказал он. — Ты ошибаешься. Это на самом деле звонили из министерства.
Она рассмеялась восхитительным, воркующим смехом.
— Черта с два, Рикки! Это была женщина. И шляпа у тебя уже в руке. Должно быть, она и в самом деле восхитительна, если ты решаешься удрать с вечеринки, где найдется несколько по-настоящему красивых женщин.
— Здесь только одна такая женщина, — сказал Керр. Она снова рассмеялась.
— Вы меня имеете в виду, сэр?
— Тебя.
Наступило молчание. Потом она сказала:
— Надеюсь, я тебя еще увижу в скором времени?
— Разумеется, — сказал Керр. — Скорее всего, это будет завтра утром. Знаешь, ведь как-никак идет война. Случаются срочные вызовы.
Она кивнула.
— Кто-то мне упомянул о чем-то вроде этого. Доброй ночи, Рикки, дорогой!
Она повернулась и ушла обратно в гостиную.
Керр бросил взгляд на свою шляпу. Отличная шляпа изысканного табачного цвета. Она ему нравилась. Он подошел к двери гостиной. Гленда стояла у самого порога.
— Всего хорошего, Гленда, — сказал Керр. — Спасибо за чудесный вечер, я получил огромное удовольствие. Всего вам доброго.
— Пока, Рикки, — сказала она. — Не знаю, что у вас там за дела, но постарайтесь не натворить ничего такого, о чем мне неприятно будет услышать.
Керр отошел от двери, но перед этим он бросил последний взгляд на Сандру.
Она снова была в дальнем углу комнаты, подле Мигуэлеса.
Дул холодный ветер. Керр прошел Сент-Джемс-театр и повернул на Пэлл-Мэлл. На часах было двенадцать тридцать. Примерно посредине узкого переулка виднелась маленькая окрашенная в темно-синий цвет дверь, зажатая между высокими домами. Керр вынул из кармана фонарик и пошел по узкой деревянной лестнице. Поднявшись на один пролет, он открыл правую дверь из двух, выходивших на площадку.
Это была небольшая комната, вся обстановка которой состояла из стола и нескольких стульев. За столом сидел Куэйл, попыхивая сигаретой.
— Добрый вечер, Рикки, — сказал он.
— Добрый вечер, сэр, — ответил Керр. Он стоял перед Куэйлом, сунув руки в карманы и дымя сигаретой. Во взгляде его сквозило спокойное равнодушие.
— Хорошо провели время? — спросил Куэйл.
— Неплохо.
Куэйл вздохнул.
— Когда-то и я был любителем таких вечеринок. Но теперь у меня на это не хватает времени.
— Похоже, что у вас вообще ни на что не хватает времени. Вы хоть спите когда-нибудь?
— Не слишком часто, — сказал Куэйл спокойно. — И вообще я не слишком хорошо сплю все это время.
Он встал и бросил сигарету в камин.
— Вот что, — заговорил он. — У нас большие неприятности по ту сторону. Они схватили одного из моих людей — женщину. Они заставили ее говорить. А это очень нехорошо.
— Да, — согласился Керр.
— И нам еще очень повезло, что мы при этом потеряли лишь двоих. Теперь есть только один выход. Я отозвал обратно всех, кто там был. Но должен отправить туда новую группу.
— Отличная идея, — кивнул Керр. — Ничего нет лучше полной смены группы.
— Я знаю. Но тут возникает затруднение.
Керр приготовился терпеливо выслушать, что скажет ему Куэйл.
— В Кельсвуде живет один человек. Считается, что его имя Чарльз Эрмин Лилли. Он живет В Макер-хаузе. Уже довольно давно. Он один из крупнейших вражеских агентов. Мы его все это время не трогали, потому что кое-кто в нашей контрразведке полагал, что он может нам пригодиться. — Он пожал плечами. — Но теперь наступил момент, когда я пришел к выводу, что это было нашей большой ошибкой. И я не собираюсь дальше продолжать игру.
Керр ничего не сказал.
— Этот самый Лилли, — продолжал Куэйл, — имеет какую-то возможность переправлять добытые им сведения куда ему нужно. Я не знаю, как он это делает. Но я знаю, что у него есть контакты в Эйре. Но может быть, у него есть другой канал. Он ведь гиммлеровской выучки.
Керр усмехнулся.
— Они большие мастера.
Куэйл тоже усмехнулся.
— Вам-то это хорошо известно, Рикки.
— Значит, вам этот самый Лилли порядком надоел? — спросил Керр.
— Да. Можете считать именно так, если хотите. Во всяком случае, я не собираюсь посылать новых агентов — а мне необходимо сделать это как можно скорей — до тех пор, пока у меня останется хоть малейшее опасение, что мистер Лилли может оказаться в курсе дела. Так что… — Керр вздохнул.