Дышит! Она дышит! Ровно, глубоко. На лице — улыбка. Боль отступила, а вокруг тех, кто склонился нал ребёнком, пляшет розоватый дымок, съедая проклятие. Никто не пострадает, и девочка будет жить — я знаю! Об этом прошептали травы, вот только Мири не просыпается…
Мои ладони стали горячими. Вдруг вижу — в корзине вспыхивают звёздочки. Тянусь к ним, растираю меж пальцев, подношу к лицу и… вспоминаю — это…
— Как зовут тебя, ведьма? — спрашивает старик.
— Анис! — улыбаюсь, жадно вдыхая аромат и чувствуя, как восстанавливаются силы.
— Странное имя, — ворчит старуха, собирая оставшиеся травы в свою корзинку. — Странное, даже для тёмной ведьмы, дочка. Но как бы там ни было — спасибо тебе, Анис. А ты не горюй, Лия, — обращается травница к женщине, что не сводит с дочери взгляда. — Жить Мири будет. Будет… Может, и очнётся. Денег соберём. Всем миром соберём! Лекаря пригласим.
— Никто в Тихий квартал не пойдёт, — прохрипел главный, — Ни лекарь, ни полиция.
Я посмотрела, наконец, на мужчину, что всё это время стоял у меня за спиной. Оборотень. Волк. Весь в обносках, пыли, словно… молью побитый, но в глубине жёлтых глаз ещё теплится магия.
— Вся надежда на тебя, тёмная ведьма Анис, — заметил он. — Силы в тебе много, может, и правда поставишь девчонку на ноги.
— Что с ней случилось? — сила бурлила во мне, хотела помочь, пробудить спящую к жизни, только я не понимала — как.
— Думаю, из неё решили сделать источник неминуемой смерти всех нас, — вздохнул оборотень, покачав головой. — Наш квартал аккурат у реки. Его хотят застроить, да вот беда — мы тут живём, никому не нужная кучка бедняков, вот и пытаются от нас избавиться — получить землю и не платить за переселение. Кому мы нужны? Ещё неизвестно, как ты тут появилась, — волчий глаз недоверчиво блеснул. — Но ты нас спасла, так что… Придётся тебе довериться — выхода у нас всё равно нет.
Над спящей склонилась травница. Слабенький, но маг. Я поняла, что каким-то образом чувствую силу внутри окружающих меня людей. Мага отличаю от оборотня. Наверное, все они так же понимают, что — я — ведьма. Женщина стала протирать обветренные губы девочки чистой, ветхой тряпочкой, смоченной в укрепляющем отваре.
— Борется, — уверенно кивнула она, хотя Мири не шевельнулась — она спала крепким, глубоким сном. — Помоги ей, ведьма!
Я вздохнула. Меня не нужно уговаривать, вот только… Как? Может быть, со временем я вспомню что-нибудь? Кто я? Лекарь? Училась ли я где-нибудь? Но даже если нет. Со мной — моя сила. Должны же быть в этом мире книги. Академии? Просто знающие люди? Вот если бы огнеглазый так не настаивал на свадьбе, можно было бы спросить у него, но… Нет. Лучше мне к нему не соваться! Но что же тогда делать? Мне ведь даже идти некуда…
— Тебе есть, где жить? — спросила женщина, словно мысли мои прочитала.
— Нет, — покачала я головой. — Негде.
— Присмотришь за Мири — отплатишь за постой, — предложила она, проведя рукой по щеке дочки. — Одежду дам. Еду… а больше — нечего.
Я радостно кивнула и пошла за ней и мужчинами, которые осторожно несли девочку, уложив на натянутую меж двумя палками ткань. Люди уже перестали бояться — они подходили, стараясь помочь — носилки вот соорудили.
Маленький, чистенький домик приютился между такими же, тесно прижатыми друг к другу. Отдельный вход вёл в крошечную, слабо освещённую кухню — запах капусты ударил в нос, и я поняла, что — нет. Такого запаха я не помню. Поднесла пальцы к лицу — на них ещё остался аромат Аниса, придающего сил. Анис… Мне нравится моё новое имя!
— Спальня наверху, — продолжала гостеприимная хозяйка. — А здесь — можно умыться, — передо мной открыли дверь, и я поняла, что счастлива!
Душ. Я мечтала об этом… Сколько? Не помню.
— Вода только холодная, — с грустью проговорила женщина. — Держи полотенце и одежду.
Вода была не просто «холодной», она была ледяной! Мочалка из пакли — жёсткой, в деревянной плошке — раствор мыльного корня, но разве это важно? Я тёрла кожу, подставляя лицо под тонкие струйки, чувствуя, как все неприятности этого тяжёлого дня уходят…