А что до языка, то это память об одном давнем походе. Я немало поскитался по волнам, и однажды меня забросило на остров, где жили эльфы, не желавшие иметь ничего общего не только с людьми, но и с себе подобными. Они помогли мне, я прожил у них пару лет, потом мне удалось вернуться...
- Я много слышал о приключениях Счастливчика Рене, но об этом никогда не говорили.
- Об этом никто не знал. Я дал клятву и держал ее двадцать лет. Но сейчас, мне кажется, я должен сказать правду, чтобы, в свою очередь, услышать правду от тебя. Итак, я знаю, что эльфы существуют, обладают собственной магией, при этом преследуя разные цели, и что ты - один из них, хотя в тебе много человеческого. Пожив средь Дивного народа, я не могу в этом ошибиться.
- Да, ты прав. Будем играть в открытую. Я - разведчик. Кого я представляю, долго рассказывать, но пославшие меня озабочены тем, что прочли в старых книгах.
- Ты имеешь в виду Пророчество?
- О, монсигнор Аррой знает и это?
- Повторяю, я жил среди эльфов. Я не знаю, что там говорится, но у меня ощущение, что над миром подвешен меч.
- Пожалуй, да, если представить, что меч этот как плод. Сначала была завязь, потом этот меч рос, долго рос, а теперь созрел и готов упасть на наши головы... Самое печальное, что мы о нем почти ничего не знаем. Да, были некоторые знамения, упоминавшиеся в Пророчестве, но они говорят о сроке, а не о сути угрозы...
- Что будем делать?
- Разбираться в том, что в состоянии постичь.
- Романе, я второй раз прошу тебя, оставь этикет. Впереди нас ждет Проклятый знает что, а ты строишь между нами стенку из этого дурацкого "выканья". Ты мне можешь рассказать о Пророчестве?
- Видимо, я должен сделать это. Ты - Первый Паладин Зеленого Храма, истинный владыка Эланда, твое имя известно в Святом городе, и только ты можешь добиться для меня аудиенции у Архипастыря.
- У Филиппа? О, это умный человек, но не представляю, чем он может быть нам полезен. Я не верю, что молитвами мы сможем оттянуть конец света.
- Хвала Великому Лебедю, что он послал мне встречу с тобой, Рене. Ты воистину бесстрашный человек.
- Просто я не умею и не люблю молиться. Мы сами отвечаем за себя и за тех, кто слабее нас. Что и кому мы должны, надо решать самим. Если считать, что мы созданы по образу и подобию божьему, то это не две руки и две ноги, а свобода воли, мой дорогой эльф. Но я отвлекся. Конечно, Филипп тебя примет, но что это нам даст?
- Возможность узнать побольше о Пророчестве.
- Ты хочешь сказать, что у эльфов нет полного текста?
- Нет и никогда не было. Более того, единого Пророчества как такового никогда не существовало. Это эклектика...
- Понимаю...
- Нет, ты все-таки необыкновенный пират, Рене.
- Я много повидавший пират. И я требую, чтобы ты наконец объяснил мне все.
- Изволь. - Роман какое-то время помолчал, а потом медленно начал: - Мне известны четыре варианта Пророчества, пересказываемых церковниками, эльфами, гномами и троллями. Большинство же по понятным причинам знает только что-то одно. Причем на каждое истинное слово приходится мешок шелухи, а понятия "белого" и "черного", "своих" и "врагов" у сначала враждовавших, а затем разделенных рас столь разное, что я до конца не уверен, что сложенная мною и моими друзьями картина - правильная. К тому же в ней остается множество дыр и неясностей.
Что говорит Церковь, тебе известно. Обычная горько-сладкая смесь из угроз и обещаний. А вот еще сохранившие разум и знания тролли полагают, что уничтожившие их люди рано или поздно поплатятся за содеянное. Что после "века сытного лета", когда человечество забудет об осторожности и станет ленивым и доверчивым, как когда-то тролли, придут
"Первые Хозяева" и вернут себе власть над миром. Некоторые люди выживут, но участь их будет столь страшна, что они позавидуют участи вымерших и одичавших троллей. В этом вроде бы нет ничего страшного - какой побежденный не пророчит несчастья победителям, если бы...
- ... не "век сытного лета", - перебил Рьего. Последний стоящий ураган над Скалистым мысом, полностью уничтоживший флот Арции, был 98 лет назад. Примерно тогда же по побережью прошлась гигантская волна, смывшая несколько поселений. После этого море было добрым. Слишком добрым.
- И я о том же. Неурожаи, эпидемии, нашествия саранчи, землетрясения, суровые зимы - все осталось в прошлом. Церковь говорит, что это потому, что люди не преступают границу Дозволенного и живут в страхе божием, за что Господь их вознаграждает. Тролли же придерживаются иного мнения
- Однако всяких предательств, измен, интриг и прочих грехов в "век сытного лета" стало не меньше, а больше, чем столетие назад. Так что награждать всех людей оптом особо не за что. Тролли объясняют происходящее более правдоподобно.
- Увы Теперь южные гномы. Они утверждают, что задолго до Перворожденных мир был населен всякими чудищами, чьи следы они и сейчас находят в своих подземельях. С ними боролись некие существа, весьма смахивающие на богов, которых гномы шепотом называют "Прежние". Потом по каким-то причинам "Прежние" ушли. Изначальные же твари затаились где-то поблизости и ждут возможности вернуться. Однако открыть им дорогу можно только с нашей стороны, и сделать это непросто. Для этого должен появиться некий отступник, который запустит их в наш мир, что погубит всех, ибо твари эти бездушны, безжалостны и ненасытны.
- Ты полагаешь, что "Прежние" и "Первые Хозяева" - одно и то же?
- А ты нет?
- Трудно сказать. Может, да, а может, именно "Прежние" как-то изгнали "Первых Хозяев". Гномы и тролли, насколько мне известно, никогда не ладили. А что говорят Перворожденные?
- У нас нет единства. В эпоху Исхода большинство эльфов ушло из этого мира, а от оставшихся отделились так называемые темные эльфы. Обычные эльфы вычеркнули из своей памяти все связанное с отступниками. Известно только, что именно у тех был наиболее, скажем так, нетривиальный взгляд на Пророчество. Считается также, что последние из эльфов-изгоев воспитали могучего чародея, известного нам всем как Проклятый, победить которого удалось лишь с помощью чуда (как утверждает Церковь) или хитрости (как полагают эльфы).
- Или небывалого предательства, - вставил Рьего, в очередной раз поразивший собеседника. В ответ на немой вопрос герцог невозмутимо продолжил: - Вероятно, мои знакомые эльфы были несколько... темноваты, но я хорошо помню их рассказы о некоей человеческой женщине, соблазнившей и предавшей на гибель величайшего мага, надежду эльфов. Но те, кто его погубил, не знали, что обрекают на гибель и своих потомков, так как только он мог противостоять страшному врагу, который рано или поздно уничтожит мир...
- Вот и пятая версия, - задумчиво произнес Роман - И, возможно, не последняя. Хотел бы я поговорить с твоими знакомыми.
- Я пытался отыскать вновь этот остров, - отозвался герцог. - И не смог. Я, кого называют Первым Паладином Зеленого Храма...
- Что ж, вернемся к тому, что в наших руках. Мои сородичи не сомневаются, что на границах нашего мира притаились злобные, изголодавшиеся существа, удерживаемые только древним запретом. Существа, на милость которых нельзя рассчитывать. Эльфы были предупреждены Творцом, что он отвращает свое лицо от Благодатного края и те из любимых чад его, кто добровольно остается здесь, разделят ужасную участь смертных. Если не смогут выстоять в грядущем сражении.
- Значит, надежда остается.
- Значит, остается.
- Но послушай, эти легенды ходят по миру не меньше тысячелетия. Почему ты полагаешь, что срок близок, ведь и раньше выдавались плодородные годы и мирные десятилетия. Почему тебе нужен Архипастырь? Так нужен, что ты предпринял целое путешествие во имя "случайной" встречи со мной?
В ответ Роман-Александр усмехнулся, но усмешка вышла кривоватой.
- Ты страшный человек, Рене. Я никогда больше не возьмусь тебя обманывать. А что до Архипастыря, то я лучше покажу. - Эльф сосредоточился. Потом взял герцога за руку:
- Теперь на какое-то время моя память станет и твоей.
2228 год от В. И. 29-й день месяца Иноходца. Убежище.