— Это лучшее, что я смог достать. — сказал он угрюмо.
Мэддокс вовремя подхватил мешок с Элом, пока его не ухватила одна из лошадей.
— Как по мне, она выглядит идеально. — сказал он.
Барнбас проигнорировал его и повернулся к Бэкке, сузив глаза и уперев руки в бока.
— Так откуда ты, говоришь, прибыла? — спросил он, вернее потребовал ответа. Бэкка отступила на шаг назад.
— А-а, Торонто.
Барнабас фыркнул, словно Бэкка только что сказала ему, что она из страны сахара и печенья.
— Почему ты одета в такую странную одежду?
— Там, откуда я, она не странная. Это то, что девушки и женщины обычно одевают на… — она замялась. — Я точно не помню, почему я так одета. Но в основном, люди так одеваются, когда идут на ужин в ресторан или в театр.
— Что за…рес- ратон? — перебил он.
— Ты спрашиваешь, что такое ресторан? О-Кей, это как …таверна. Место, где ты сидишь за столом, а тебе подают еду, и ты за нее платишь.
— Как зовут твою мать? — спросил Барнабас, не желая ввязываться в обсуждения ресторанов.
— Джулия. Джулия Хэтчер. В девичестве Кэндалл.
— Хм-м.
Бэкка обменялась встревоженным взглядом с Мэддоксом.
— Удовлетворен? — раздраженно спросил парень.
— Даже и близко нет. — ответил Барнабас. — Она все могла придумать.
— Тогда я скажу кое — что, чтобы ты был уверен на сто процентов? — предложила Бэкка. — Ты — отец Мэддокса. Ты состоял в отношениях с бессмертной, которую звали Ева. — она снова нахмурилась при упоминании этого имени и Мэддокс подумал, что может быть она вспомнила нечто новое, но она продолжила. — Я полагаю, тебе тогда было восемнадцать?
— Состоял в отношениях? — повторил Барнабас.
Мэддокс передернул плечами.
— Так она разговаривает. Так все говорят в ее мире, я полагаю.
— Хм-м. — снова сказал Барнабас.
— Скажу больше. — добавила девушка. — Когда стражи бросили тебя в тюрьму к Мэддоксу, они называли тебя Сумасшедшим Барни. И ты играл эту роль, говорил, что любишь высасывать человеческие кости или что-то вроде этого. Поначалу Мэддокс испугался тебя.
— Никого я не испугался. — пробормотал Мэддокс.
— Ты сказал мне найти комнату во дворце Валории, где Бронзовый Кодекс (так называется Книга Бессмертных в нашем мире) был спрятан. — Бэкка указала на Мэддокса. — Гигантская кобра Валории убила ничтожное подобие отчима, а потом ты, Барнабас, убил эту кобру. Валории это совсем не понравилось. Она была ее любимым питомцем.
Мэддокс улыбнулся.
— Ну что, Барнабас, снова скажешь «Хм-м»? Или ты наконец удовлетворен?
— Хм — м — повторил Барнабас. Мэддокс закатил глаза и не видел, что взгляд отца смягчился, когда он посмотрел куда — то за плечо сына. — Ладно, идет Лиана. Мы не знаем, насколько Валория со своей армией далека от нас, поэтому давайте сконцентрируемся на том, чтобы расстояние между нами увеличилось.
В руках Лиана несла платье. Бэкка подскочила и обняла ее, слегка застав ведьму врасплох, но затем та улыбнулась и протянула ей новый наряд.
— Мальчики, отвернитесь. — приказала Лиана.
Барнабас и Мэддокс отвернулись, и Лиана помогла Бэкке переодеться.
— Вот. — сказала она.
— Можете повернуться. — разрешила Бэкка.
Мэддокс повернулся, и у него перехватило дыхание. Платье Бэкке было почти до пят, что немного разочаровало его, но она выглядела теперь как принцесса. Простой, элегантный покрой привлекал внимание к фигуре, а темно — голубая ткань оттеняла глаза.
— Ну как, ОК? — спросила она, одергивая подол.
— Более чем ОК. — признался он.
По ее улыбке он понял, что сказал нужные слова.
— Ах, я забыла! — воскликнула Лиана. Она полезла в мешок, где лежало платье, и вытащила оттуда маленький сверток. — Бэкка, это тоже тебе.
Бэкка развернула его. Внутри лежали туфли из коричневой мягкой кожи, но весьма симпатичные. Мэддокса подумал, что Бэкка обрадовалась им больше, чем платью.
— О Господи! Ты даже не представляешь, как я счастлива! — сказала она, снимая устрашающие туфли, которые были на ней со старым платьем. — В этих мои ноги невыносимо болели! Лиана, спасибо тебе!
— Да, — отозвался Барнабас, его взгляд снова задержался на молодой ведьме, вероятно единственной в их компании, на кого он смотрел без гнева. — Премного благодарны.
Она встретилась с ним глазами.
— Я рада помочь.
Барнабас наконец отвел от нее взгляд и прокашлялся.
— Ладно. — и направился к лошадям и повозке. — Достаточно этого представления. Двигаемся. Мы уже должны быть в пути.