— Ты в порядке? — спросил он.
Она натянуто кивнула.
— Пока да.
— Может, ты предпочтешь, чтобы она тоже пошла с нами? — спросила Валория, внимательно рассматривая Мэддокса, пока взгляд того был прикован к Бэкке. — Всегда доставляет удовольствие смотреть как сильна любовь молодых людей.
— Да? — резко спросил Мэддокс. — Откуда вам знать, насколько это радостно? Любили ли вы хоть что — то или кого — то, по — настоящему нежно или страстно, в своей долгой ничтожной эгоистичной жизни?
Губы Валории сжались в жестокую злопамятную улыбку.
— Варварские, смешные и очень примитивные слова не причинят мне боли сегодня, мой милый мальчик. Не сегодня, слышишь, не сегодня… победа на моей стороне. А теперь закрой свой нелепый рот и иди ко мне. Все будет не так ужасно, как ты думаешь. Ты будешь рад узнать, что у меня было много времени на раздумия и я решила простить твои преступления. — она взглянула куда — то за него. — Я даже помилую жизнь твоему отцу, если ты пойдешь со мной, не сопротивляясь.
Мэддокс повернулся. И увидел Барнабаса, который нес мешок с Элом мимо воинов Клеионы. С облегчением Мэддокс отметил, что с ним все в порядке.
— Не вмешивайся. — сердито бросил Мэддокс, когда тот подошел и стал с другой стороны.
— Я не вмешиваюсь. — отозвался Барнабас. — Я наблюдаю. Ты ясно дал понять, что не нуждаешься в моих советах. Что знаешь, каким путем лучше идти.
— Ах, так вот что это было? Совет? Прозвучало как приказ.
— Мальчик, твой отец заботится о тебе. — тихо сказал Эл.
Мэддокс повернулся к Клеионе.
— Откройте ворота.
Эл вздохнул.
— Прикрой меня, Барнабас. Я не хочу, чтобы она видела меня таким.
Барнабас выполнил его просьбу и полностью накрыл голову Алькандера.
Клеиона мгновение колебалась, затем кивнула стражам у ворот. Мэддокс смотрел, как перед ним открываются ворота. Больше не было барьера между двумя армиями. Неподвижно и молчаливо они смотрели друг на друга в двадцати шагах. Мэддокс сделал шаг вперед.
— Валория! — закричала Клеиона. Мэддокс замер. — Дэмин жив!
Валория метнула быстрый взгляд на Клеиону.
— Что ты сказала?
— Ты слышала меня.
Валория улыбнулась злобной улыбкой.
— Это не может быть. Он мертв. Я видела его смерть собственными глазами.
Клеиона покачала головой.
— Знаешь, что девушка, которую ты захватила, была послана сюда Маркусом, чтобы сказать, что Дэмин жив и находится в ее мире. Он играет оттуда, как кот с раненой птицей, прежде чем оторвать ей голову.
— Маркус!? — тень страха мелькнула в зеленых глазах Валории. Она покачала головой. — Нет. Я не верю. Это невозможно.
— Ты уверена? Настолько уверена, что готова всем рискнуть? Ты знаешь, что будет на кону, если ты ошибаешься.
Валория повернулась к Бэкке.
— Это правда? — прорычала она.
Бэкка кивнула.
— Да.
— Ты прибыла сюда из другого мира, того мира в котором живет Маркус в изгнании?
— Да. Это правда.
— Бэкка — дочь Маркуса. — объяснила Клеиона.
Пораженная, Валория впилась в нее округлившимися глазами.
— Расскажи мне больше. Мне нужно знать больше! Где золотой кинжал? Где книга, которую колдун и его отец украли у меня?
Клеиона рассмеялась громко и не весело.
— Я только что сказала тебе, что величайшее зло нашего мира вернулось из мира мертвых, а ты хочешь знать, где найти кинжал и книгу? Мне отвратительна твоя одержимость магией.
Валория сузила глаза и земля начала дрожать. В считанные секунды она начала трескаться и раскалываться, разделяя армии между богинями.
— Будь осторожна в своих словах, сестра. — прошипела Валория. — Или сегодняшний день закончится для тебя не хорошо.
Клеиона тоже сузила глаза и из трещин в земле внезапно вспыхнуло пламя, затем быстро исчезло.
— Не будь тщеславной, показывая свою магию, иначе в конце убегать придется именно тебе.
Валория сердито посмотрела в ответ, затем повернулась к Бэкке.
— Чего хочет Дэмин? — потребовала она. — Он пришел мстить?
— Я..я не знаю.
— Его силы уменьшились? Или он все еще представляет угрозу? Способен ли он уничтожить мир, разделив его и превратив в пыль, словно грязь в кулаке? Как он сумел выжить? Многие видели его смерть, он не мог одурачить нас. Ева не позволила бы ему жить, зная, на что он способен.
Бэкка покачала головой, ее лицо было бледным.