Боковым зрением Мэддокс видел, что Барнабас поднялся на ноги и подкрался ближе. Шатаясь, Горан сделал шаг вперед. Следующий шаг был уже уверенней. И еще один. Прежде никто не был в силах устоять перед магией Мэддокса. Перед ними стоял не обычный человек.
Мэддокс, будь осторожен. — предупредил Барнабас.
— В общем, не такой уж и сильный. — констатировал Горан сквозь сжатые зубы. — И это все на что ты способен, мальчик?
«В метках Горана магия земли». — подумал Мэддокс. Может ли она ослабить эффект от его магии?
— Нет, вовсе нет. — выплюнул Мэддокс в ответ.
Мэддокс потянул еще больше магии. Холод пронизывал его вены и все внутри, а на лбу выступила испарина от усердий. Раньше ему никогда не нужно было столько энергии, и он удивлялся, сколько еще ее у него оставалось в запасе. Будет ли ее достаточно?
Он сжал зубы и руки в кулаки, при этом мышцы напряглись настолько, что его начала сотрясать дрожь от попыток остановить этого мужчину, стремившегося приблизиться к нему.
Хватит! — сказала Дамарис. — Мэддокс, остановись!
Она встала перед ним. Женщина подняла руку и взглянула на Горана.
— Я не позволю кому — нибудь пострадать сегодня ночью. Сейчас уходи.
Передай богине, что если она хочет встретиться с Мэддоксом, пусть придет к нам сама.
— Отойди от него! — прошипел Барнабас.
Но она обратила все свое внимание на наемника.
— Нет, Барнабас, позволь мне уладить самой. Ты сделал достаточно.
Горан остановился всего на расстоянии вытянутой руки от Мэддокса и Дамарис. Уголки его губ изогнулись в улыбке.
— Знаешь, о чем говоришь, да? И хочешь найти мирное решение всему этому.
Дамарис вздернула подбородок.
— Да.
— У меня не много слабостей, особенно сейчас, — сказал он, поглядывая на свежие метки, — но одна из них относится к храбрым женщинам, которые стоят грудью за то, во что верят. Которые защищают тех, кого любят. Я восхищаюсь ими больше, чем могу сказать.
Удивленный, Мэддокс наблюдал за переменой в Горане. Неужели его мама может остановить наемника, используя лишь слова в качестве оружия?
Дамарис твердо кивнула.
— Хорошо.
Улыбка Горана стала еще шире.
— К счастью, я научился игнорировать эту слабость давным — давно.
Серебряный клинок мелькнул в тусклом свете таверны, Горан полоснул кинжалом, выхваченным у Барнабаса, и разрезал горло Дамарис одним движением.
— Мама, нет!! — Мэддокс подхватил ее, когда она упала на пол, прижав руки к горлу, пытаясь остановить кровь. Она встретилась глазами с Мэддоксом, в ее взгляде читались боль и сожаление. Барнабас оказался тоже рядом, опускаясь на колени перед сестрой и сжимая ее руку.
Горан взглянул на них сверху вниз.
— Идем со мной, мальчишка, и больше никому не придется умереть.
Мэддокс оторвал взгляд от умирающей матери и направил волну холодной черной энергии смерти на убийцу. Глаза Горана расширились от боли, он выпустил из рук окровавленный клинок и схватился за горло. Наемник сделал шаг назад, лицо стало красным и по нему пробежали конвульсии.
— Что…? — едва выдохнул он. — Твоя магия….намного….сильнее…
Он упал на колени, когда Мэддокс выбросил магию, как черный клинок, и из носа наемника хлынула кровь. Таверна мгновенно превратилась из пристанища пьяниц в хаос. Посетители сообразили, что их жизням угрожает опасность и рванули к выходу, закрывая убийцу от Мэддокса. К тому времени как они выбежали, Горана нигде не было видно. Наемник сбежал.
— Черт побери!! — сказал Барнабас дрожащим и полным боли голосом. — Черт все побери! И Валорию за это!!
По щекам Мэддокса текли горячие слезы. Дамарис из последних сил взяла его за руку.
— Прости меня, — прорыдал Мэддокс. — Мамочка, мне так жаль, прости меня!
Он вглядывался в лицо Дамарис Корсо — женщины, ставшей ему матерью. И в ее глазах, наполненных слезами, он видел только любовь. Спокойствие. Затем взгляд стал пустым и безжизненным. Мэддокс прижал ее тело к себе и, не таясь, зарыдал на ее плече. Горе и боль, волнами захлестывавшие его, умножили силу взрыва темной магии, высвободившейся наружу, отчего каждое окно в таверне разлетелось на осколки.
Глава 2
Кристал
Бэкка начала дергаться во сне, лицо напряглось, она наморщила лоб и еле слышные болезненные вздохи сорвались с ее губ. Сестры, лежавшие рядом, были очень похожи на котят. И можно было легко угадать, что одной из них снились кошмары.