Фаррелл лишь крепче сжал кинжал.
— Выходи, выходи, где бы ты не пряталась! — позвал он. Он не думал, что она сразу побежала к выходу, учитывая, насколько ей хотелось заполучить кинжал. Скорее всего, она сейчас питала иллюзии о том, как обезоружит его. Или убьет.
Но он ожидал и был готов. Его чувства настолько обострились, что он слышал, как тикают часы в дальней гостиной. Он даже видел еле заметный следы Крис на коврике. И шел по ним.
— Эй, Крис. — позвал он. — Я передумал. Давай оставим игру в кошки — мышки и закажем пиццу. Что скажешь? Мы могли бы посмотреть фильм, обсудить жизненные вопросы, значимость Вселенной. Это будет весело!
Или они могут рассказать друг другу пару историй. Он расскажет о том, что наблюдал, как жизнь угасает в глазах Дэниела Хэтчера, когда он воткнул в него этот самый кинжал. Часть Фаррелла отчаянно кричала, чтобы он остановился, но он продолжил. Он не мог остановиться.
Он не был уверен, верит ли в душу или нет, но знал точно, что в тот момент потерял важную часть себя — и больше ее не вернет. Впрочем, это не имеет значения. Власть — вот что действительно ценно. А также делать то, что сказал Маркус.
«— Верно. — убеждал не — Коннор. — Метки — хорошая штука, а не плохая. Они делают тебя лучше. Маркус избрал тебя для четвертой метки, он видел величие в тебе. Он знал, ты достаточно силен, чтобы ему помочь.
— Но недостаточно силен, чтобы сопротивляться его приказам. — пробормотал парень.
«— Ты хочешь этого. — убеждал Коннор. — Этот поступок освободит тебя от твоей слабости.»
Да, конечно, он был прав. Фаррелл питал отвращение к своим слабостям и хотел избавиться от них. Не имеет значения, какой ценой.
Дурманящий запах клубники вел его по тихому дому Маркуса. Наконец он услышал что-то. Звон, раз и два, затем щелчок. Она нашла кухню. И искала оружие. Конечно, она будет сопротивляться. Крис никогда не была той, которая молчаливо станет молиться и просить, чтобы ее спасли.
Он зашел на кухню и увидел, что она стоит спиной к нему и роется в кухонных принадлежностях.
— Нашла что-нибудь полезное? — поинтересовался он, облокотившись об дверь.
Девушка застыла. Вначале медленно, а потом внезапно быстро, она развернулась и что-то швырнула в него. Она целилась в голову, но он легко отбросил это.
— Это что, вилка? — спросил он нахмурясь, когда предмет со звоном упал на пол. — Серьезно, Крис?
— А знаешь, что? — спросила она, сбивчиво дыша. — Я признаюсь кое в чем. Вначале ты мне понравился. Даже больше чем немного.
— Ух ты! Какая быстрая смена темы, не так ли? Хотя, давай, продолжай. Я заинтригован.
— Какие у меня были шансы натолкнуться на Фаррелла Грейсона, да еще дважды! У меня! Я думала, это словно судьба, что мы встретились вот так.
— Ты подумала, родственные души?
— Нет, в это я не верю.
— Могла бы и обмануть меня.
— Нет, потом я узнала, что в этих встречах не было ничего судьбоносного. Ты все спланировал, как маньяк какой — то.
Фаррелл округлил глаза.
— Что ты там говорила о том, что я тебе нравлюсь?
— Обычно парни не обращают на меня внимания. Возможно потому, что я стараюсь быть не особо заметной.
— Это говорит девушка с платиновыми волосами и противными футболками.
— Думаешь, это имеет какое — то значение? Что они действительно обращают на это внимание? Так мне просто легче играть свою роль: странная девушка с претензиями к миру, о которой все можно сказать по ее внешности и идти дальше. А я прячусь за объективом камеры и наблюдаю. Так безопаснее, а я могу представить, будто я вне всего этого и проживаю жизнь, как любой другой человек.
— По — моему, кое — кого укусил жучок — философ. Ты пытаешься отвлечь меня? Прости, не сработает. Мы попробовали сыграть: ты плохо спряталась и я нашел. Так что теперь время перевести наши отношения на другой уровень. Для тебя — прямо на небеса.
— Видишь? Ты делаешь то же самое. Я прячусь за камерой, а ты — за своими шутками, которые, кстати, даже не смешны. У нас это общее. Мы прячемся.
— Да, Крис, правда ценю, ценю, как ты хорошо разобралась в моей психике. Но должен сказать, я теряю терпение. На чем мы остановились? — он сделал к ней шаг. Она отступала назад, пока не уперлась в стену и не прижалась к ней, словно та могла помочь убежать.
— Несколько дней я пыталась понять, что же происходит, я думала, я тоже тебе понравилась. Сумасшедшая, верно? Фаррелл Грейсон добивается встречи с Крис Хэтчер, даже пытается впечатлить ее, приведя в модный бар и заказав коктейль. Покупает ей новую камеру. Дает почувствовать, что она что-то значит. — девушка покачала головой. — Но маленькая часть внутри меня всегда знала, что это ложь. А когда я узнала, что так и есть, ты знаешь, что я почувствовала?
— У тебя разбилось сердце?
— Облегчение! А это — она взглядом показала на кинжал, когда ее глаза снова встретились с его, он увидел в них пустоту и ледяной холод, — меня совсем не удивляет. Ты мерзавец, Фаррелл. И никогда не заслуживал такую, как я. Настоящую девушку. Как такой человек поместится в твою великолепную лживую жизнь? Никак. Это невозможно. И я думаю, ты знаешь это сам.
«— Ах! Прекратит ли она когда — нибудь болтать?»
— У тебя и правда весьма странный способ умолять сохранить жизнь.
— А я не умоляю. Я говорю то, что хочу. А ты делай то, что должен. Ты — неудачник. Безмозглый приспешник. — и она плюнула в него.
На лице парня появилась гримаса, когда он вытирал слюну с щеки. «Безмозглый приспешник.» Никто так не разговаривал с Фарреллом Грейсоном. И никто не плевал в него. Никто.
«— Но ты вчера позволил матери ударить тебя по щеке. — напомнил Коннор. — Сомневаюсь, что ты позволишь этому случиться во второй раз.»
— Большое спасибо, Крис. — сказал он. — Это помогло больше, чем ты думаешь.
Он придвинулся к ней так близко, что чувствовал тепло ее тела, касаясь плеча левой рукой, и уперся рукой в стену. Он смотрел на нее, сфокусировавшись всеми пятью чувствами. Эта раздраженная, сердитая и совершенно не выказывавшая страха девушка возможно просто дурачила его, отчаянно пытаясь спасти свою жизнь.
Но в бездонных голубых глазах он видел и страх, прятавшийся где — то глубоко. Фаррелл понял, что этот взгляд он запомнит на всю жизнь. Какой бы длинной она ни была.
— Я не чей — нибудь чертов приспешник! — прорычал он и затем со всего размаху вонзил кинжал, разрывая кожу, натыкаясь на кость…и пригвоздив свою руку к стене.
Крис прикрыла глаза. Она испустила еле слышный вскрик, ее тело дернулось инстинктивно для борьбы с кинжалом, но затем девушка замерла. Она моргнула, открывая глаза, и изумленно уставилась на него. Повернув голову, она увидела его руку, пригвожденную к стене золотым кинжалом и струйку стекающей крови.
— Что за черт? — выдохнула она. — Это что? Что ты сделал?
Боль была невероятной. Агония усиливалась меткой, зашедшейся новой болью от резкого выпада. Но сам акт помог парню достаточно прочистить мозги, чтобы приглушить контролирующий голос Маркуса.
— А как это выглядит? Я только что проткнул себе чертову руку.
— Почему?
«— Потому что моя мать отвесила мне пощечину и это помогло очистить мысли. — подумал он. — Боль помогает обрести над собой контроль.»
Не — Коннор молчал, не найдя ответа.
— Или ты предпочла, чтобы я скорее воткнул кинжал в тебя? — громко спросил Фаррелл, гримасничая, и смотрел, как кровь теперь стекает по цветистым обоям. — Что бы и произошло, если бы я не направил кинжал на себя.
— Я думала, ты этого хотел.
— Ага, я тоже. Но планы изменились. — он взглянул на нее. — Ты почему еще здесь? Почему не бежишь быстро к выходу, как сделала десять минут назад? Надеешься на кинжал? Поверь, он этого не стоит. Ты же не хочешь быть рядом со мной сейчас.
— О, думаю, я получила напоминание, четкое и понятное.
— Ах, метафоры. Как мило. — он настороженно смотрел на нее, когда она подошла к нему. — Что ты делаешь?
Крис схватила рукоять кинжала и вытащила из его руки. Он сразу прижал раненную руку к груди, мрачно посматривая на нее.