«Как я вернусь домой?» — удивленно спрашивала девушка себя, и новое неприятное чувство пронизало ее.
Раскаты грома оглушили их. Бэкка повернулась и увидела, как с севера приближается черная гроза — та же гроза преследовала их с тех пор, как они отправились в путь. Верный признак того, что Валория и ее армия следили за ними, но Бэкке и этого было достаточно.
Чтобы отвлечь девушку от ненастной погоды, Мэддокс рассказал, как они нашли принцессу Кассию, и о чем она попросила его. Услышав, что Мэддокс отказал принцессе в ее жуткой просьбе, Бэкка ненадолго отвлеклась.
— Ты правильно сделал. — сказала она ему.
— Я знаю. — отозвался он, но звучал не очень убедительно.
— Этот день и так достаточно мрачен, чтобы вспоминать о таких неприятных вещах. — вставил Эл. Он сидел рядом с Бэккой, меньше чем на расстоянии вытянутой руки. — Почему бы нам не поговорить о более приятном?
— О чем же еще нам говорить, Эл? — спросил Мэддокс.
Теперь она посмотрела на Мэддокса, но тот терпеливо отнесся к вмешательству Эла. Бэкка почти забыла, какой он интересный со своими темными волосами и шоколадными глазами. Нос с легкой горбинкой, будто когда — то был сломан. И несмелая улыбка, которая заставляла ее сердце биться быстрее всякий раз, когда она ее видела.
— Я знаю. — заявил Эл. — Я расскажу вам историю, написанную мной задолго до того, как Валория избрала меня личным писарем. Она о красивом принце и прекрасной колдунье, которая жила на вершине высокой горы. Однажды жестокая морская ведьма наслала проклятие на принца и превратила его в бессмертного тритона. Там, где когда- то были ноги, появились плавники, и он вынужден был жить в море. Но прекрасная колдунья начала видеть сны о нем, а он увидел в своих снах ее. Каждую ночь они встречались во сне и влюбились друг в друга. Тогда они начали искать свою любовь, но поиски не давали результата, потому что принц не мог покинуть море. Колдунья звала его снова и снова, пока не потеряла голос. Когда она была уже слишком стара, чтобы искать, то умерла, и ее тело унес прилив. Морские люди унесли ее в свое королевство, где она превратилась в русалку. Наконец она нашла своего принца, они поженились и жили вместе вечно в любви и согласии.
Когда Эл окончил рассказ, Бэкка посмотрела на реакцию Мэддокса. Тот изумленно открыл рот и уставился на Эла.
— Я раньше читал эту сказку. — сказал он удивленно. — Она была среди моих любимых историй…
— «Истории сказочника» — дополнили Эл иМэддокс в унисон.
— О! — воскликнул Эл. — Ты читал мои истории! Как замечательно!
— Я даже не знал, что их написал ты.
— Конечно, я! И у меня все еще так много сказок, но благодаря новому закону богини, они останутся со мной.
— Или ты можешь поделиться ими с нами.
— Буду счастлив!
Несмотря на то, что день был настолько наполнен волнующими событиями и то, что им необходимо как можно быстрее добраться до богини, Бэкка счастливо улыбнулась. В этой повозке Эл нашел своего самого пылкого почитателя.
— Бэкка, что ты думаешь о моей сказке? — спросил Эл.
— Я думаю, она рассказана великолепно. — ответила девушка, решая не указывать на недочеты, причем такие, что любой творческий класс в Торонто разобрал бы их в считанные минуты.
— Да, да. — согласился он.
— Морских людей не существует. — вставил Барнабас, направляя лошадей по узкой извилистой дороге. Согласно его словам, они были уже недалеко от дворца богини.
— Именно поэтому это сказка, фантазия. — ответил Эл.
— У меня нет времени на фантазии. С реальностью бы разобраться.
Бэкка обменялась напряженным взглядом с Мэддоксом. С тех пор как Лиана открыла свое лицо, Барнабас пребывал в крайне неприятном расположении духа, но они не решались еще спрашивать его об этом. В прошлый раз Бэкка много наблюдала за ним и была уверена, что Барнабас не тот человек, который позволит личному горю встать на пути к его цели переворота в этом королевстве. Клеиона может стать союзником. И Бэкка верила, что богиня поможет ему.
— Вот он. — сказал Барнабас. — И выглядит также отвратительно, как я всегда и слышал.
— Дворец? — вскричал Эл. — Дайте мне увидеть этот ужас своими глазами.
Мэддокс поднял Эла, чтобы они могли смотреть вперед вместе. За изумрудными лугами и холмами, буяющими зеленью фермерскими угодьями, за солнечным небом, синей кромкой реки, возвышался дворец. Он сиял, как золото и казался огромнейшим из всех виденных ими. Верхушки тонких шпилей украшали сверкающие драгоценные камни, так что вместе они напоминали драгоценную корону.
— Шокирующий вид. — тихо сказала Бэкка, когда дорога повела их в большую деревню. Проезжая мимо они не могли не заметить, что каждый дом и лавка были чудеснее и новее, чем предыдущий. — Да, меня ничто так не шокировало раньше.
Эл нахмурился.
— Этого не может быть. Ее Сиятельство говорила, что Южная Митика в дымящихся руинах, так как богиня подвержена вспышкам гнева, и она извергает огонь из своих ноздрей.
Барнабас посмотрел на него.
— Это то, что Валория рассказала тебе?
— Да. Она также рассказывала, что богиня Юга размером с корову. И все, что она делает — это ест сало и рульку, и сидит на массивном троне целый день, пока шуты развлекают ее.
— Ты сам видел Клеиону. — возразил Мэддокс. — Определенно не похожа на корову, поедающую сало.
— Я полагал, что все дело больше в магии воздуха.
Мэддокс тайком закатил глаза, пока они двигались через деревню. Жители встречали их улыбками и махали им руками.
— Предполагается, что эту местность населяют жестокие, ужасные, сердитые и изнуренные работой люди. — прошептал Эл.
— Мне они больше кажутся счастливыми. — сказала Бэкка, махая в ответ старушке, в чьей улыбке блеснули алмазы среди зубов.
— Обожженные огнем, — говорил Эл и его голос становился все тише и тише. — Пламя, крики и нищета.
— Лишь в моей душе. — добавил Барнабас. — А теперь будь любезен заткнуться хоть на минуту.
Эл сжал губы и продолжил хмуриться.
Наконец дома стали реже, за деревней раскинулось зеленое поле и берег реки. Они пересекли мост через реку и оказались перед высокими украшенными узорами золотыми воротами, ведущими на территорию дворца.
К ним подошел привратник в желто — голубой форме и остановил их.
— Какова цель вашего приезда? — спросил он.
Барнабас остановил лошадей, но не ответил. Мэддокс вздохнул и вышел из повозки.
— Мы здесь, чтобы увидеть богиню.
Страж закашлялся.
— Вы полагаете, что можете просто приехать во дворец и получить аудиенцию у Ее Златости?
Барнабас холодно взглянул на него.
— Простите, но вы только что упомянули богиню как Ее Златость?
Тот кивнул.
— Так мы должны называть ее теперь. Она приказала это только сегодня утром. Она желает, чтобы так к ней обращались, и мы конечно повинуемся.
— Конечно. — согласился Барнабас.
— Они примет нас. — настоял Мэддокс. — Скажите ей, кто мы: Барнабас, Мэддокс, Бэкка и Алькандер. Она знает нас.
Страж окинул повозку оценивающим взглядом.
— Да, Ее Златость упоминала о вас. Сказала, что возможно вы прибудете сегодня. — нахмурившись, он повернулся и дал знак другому привратнику открыть ворота. — Проезжайте. Костас поставит ваших лошадей и повозку в конюшню.
• • •
Костас забрал лошадей, а другой страж повел их всех во дворец. Бэкка пыталась сохранять спокойствие, помнить все, что ей нужно сказать так быстро, насколько это возможно.
Еще несколько стражей присоединились к ним, сопровождая во дворец, и Бэкка с нескрываемым изумлением и восторгом смотрела по сторонам, отмечая окружавшую невероятную красоту. Все сверкало — каменный пол из мозаики, выложенный вьющимися искрами красного, оранжевого и желтого цветов; безупречные стены цвета слоновой кости, украшенные красивыми пейзажами Южной Митики. И конечно здесь были несколько портретов Клеионы, приветствовавших их на каждом повороте к дворцовому залу.
— Тщеславие. — пробормотал Барнабас, посматривая на массивное изображение богини. — Ничего удивительного.