В грязи с головы до ног Камео мчалась вдоль берега пруда, пока Лазарь бежал за ней, метая куски ила. Она заорала, как психопат, развернулась и побежала прямо на него.
— Замри, женщина, и испытай всю полноту моего гнева, — приказал Лазарь.
— Никогда! — Камео помахала кулаком в воздухе. — Ты можешь взять свой гнев и засунуть его туда, где солнце не светит!
Абсолютно позитивные невыносимые дети. И всё же, в груди Виолы сжалось все от зависти.
«Никто не заботится обо мне настолько, чтобы швырнуть в грязь, — сетовала она. — Я почти невидимка. Этим людям и без меня хорошо…»
Ну, нет. С тех пор, как Камео погрузилась в депрессию, такие мысли приходили всё чаще, будто Несчастье победило Нарциссизм и захватило Виолу. Или они вдвоём сейчас работали против неё?
Она скучала по тем временам, когда Нарциссизм любил её гордыню, даже если это разрушало. Но она предполагала, что во всем виновата сама. Когда она рушила одни отношения за другими, она ненависть к себе росла, а её демон открывал новую любовь: взращивал себя, разрушая её. К сожалению, себя он никогда не возненавидит.
Она заслужила его злость, правда. Она уничтожала других веками. Это была расплата.
— Попался! — кто-то крикнул, отвлекая её от мыслей.
Оливия раскрыла пару сияющих белых крыльев и, смеясь, толкнула Аэрона в грязь.
Зефирок бегал вокруг ног Виолы, гоняясь за хвостом. Возбужденная атмосфера взбудоражила его энергичную натуру.
Богиня загробного мира изучала поле. Гален стоял невдалеке, опираясь на дерево и сложив руки на груди. Он был таким же аутсайдером, как и она, не зная, куда себя деть, не уверенный когда — или если — впишется в это сумасшествие.
«Если хочешь увидеть другой результат, начни действовать иначе».
Очень хорошо. Она заставит себя играть.
С гримасой Виола направилась к пруду. Прежде, чем она смогла окунуть палец ноги в грязь, Камео, сучка, подкралась к ней сзади и толкнула.
Когда она смогла сесть, грязь оказалась повсюду, даже на ресницах, а её когда-то печальная лучшая подруга подняла кулак в небо и заорала: Я королева пруда в джунглях! Услышьте мой рев!
Уголки рта Виолы приподнялись в улыбке. Возможно, игра не так и плоха.
— Ты, возможно, выиграла сражение, — сказала она, лепя шар из грязи, — но никогда не выиграешь войну.
Она запустила огромную грязевую бомбу, но Камео ловко увернулась.
— Я неприкасаемая! Непобедимая! Слишком горячая, чтобы вы меня одолели!
Самоуверенная милашка выполнила дикий танец, вызвав ещё один скрипучий смех Лазаря.
«Смотри! Я значима. Я нужна здесь. Никто не был бы счастлив без меня».
Движение вдалеке привлекло её внимание. Виола притихла, рассматривая густой яркий лес, могучие дубы и ивы. Небо над горизонтом было тёмно-серым; шторм прошёл, но солнце ещё не заняло полноправное место.
Зефирок почувствовал беспокойство хозяйки и замер, шерсть на спине стала дыбом. Тасманские дьяволы были известны своей яростью и стремлением покусать кого-то.
Где же…
Там! Два дуба росли близко друг к другу, и, несмотря на отсутствие ветра, их ветви покачивались, как будто пожимали руки в сделке с дьяволом.
Угроза? Дикое животное? Павший Посланник нашёл её?
Почему от этой мысли её кровь начинала согреваться?
Зефирок тихо, но свирепо зарычал, когда встал перед Виолой. Она подпрыгнула, поскользнулась и удержала равновесие, наклонившись вправо. Тем временем листья покачнулись, указывая на нарушителя — нарушителей? — спрятанного в тени.
Несколько вещей произошли одновременно.
Из тени вылетела тонкая веточка. Нет, не веточка. Стрела. Смертельное оружие рассекало сквозь воздух с невероятной скоростью, которую простой смертный не мог бы отследить. Пункт назначения: сердце Камео.
Действуя инстинктивно, Виола прикрыла подругу собой… и поймала стрелу в кулак.
Нарциссизм взревел от негодования. Она подвергла себя опасности, спасая кого-то другого? Ужас!
«Правильно, — цыкнула она, ломая стрелу в кулаке. — И я сделаю это снова».
«Я накажу тебя…»
Она вздрогнула.
— Виола, — ахнула Камео. — Ты… Я…
Воины вокруг неё перестали смеяться. Все замерли. А потом начался хаос.
— Ты — цель, — рявкнул Лазарь на Камео. — Пригнись и не высовывайся.
С проворством хищника он выпрыгнул из пруда и направился прямо к деревьям. Его руки и ноги быстро и яростно двигались, скорость могла соперничать со стрелой. И всё же, его движения были… не такие грациозные, как всегда. Он ранен?