Лазарь улыбнулся своей смертоносной улыбкой.
Странное и ужасное напряжение окутало амазонок, их кожа посерела. Одна задохнулась от шока, в то время как другая выругалась. Когда их тело начало превращаться в камень, обе закричали от ужаса.
Когда превращение закончилось, Лазарь потёр руки в знак хорошо проделанной работы.
Толпа зашумела.
— Ух ты, — сказала Кайя. — Лазарь только что сделал то, о чём я думаю?
— Нам нужно больше статуй! Голых статуй! — Анья подпрыгивала от восторга. — Все, заманивайте сюда своих врагов, как можно быстрее.
— Если Камео не захочет от него детей, — сказал Сабин, — то я хочу.
Виолу фактически оттеснили в сторону, пока воины рассматривали каждую деталь статуи.
Ну, прекрасно. Перейти от героя к нулю за одно мгновение. Она вздохнула и насупилась, пока её взгляд не столкнулся с серебристо-белым взглядом монстра, которого она видела в духовной сфере.
Брохан вернулся. Он стоял прямо тут, за кругом ребят. Никто больше его не заметил.
«Отдай», — проговорил он, и её сердце забилось в груди. Черного цвета на его перьях стало больше. Белого почти не осталось. Два рожка прорезались на его голове.
Зефирок вскарабкался по ней и сел на плечи. Он сымитировал рычание Лазаря, заставляя монстра подойти ближе.
Хотя Брохан пришёл за жизненной силой МакКадена у Принцессы, как и обещал, он опять остался на расстоянии. Она ему нравилась?
«Нельзя винить его за это».
Она послала ему воздушный поцелуй, желая посмотреть на реакцию. Он моргнул в замешательстве, прежде чем вновь ожесточиться. Брохан сделал шаг навстречу, но остановился. Его когтистые руки сжались по бокам.
Он взлетел и вскоре исчез в облаках. Слишком много людей, чтобы возится с ней?
Неважно. Виола выбросила его из головы. На время.
Целый калейдоскоп бабочек закружился вокруг Лазаря. Колеблясь, Камео вытянула руку перед собой и одно из насекомых село на её палец.
Глядя на неё, Виолу вдруг затошнило. Ни Камео, ни Лазарь не могли видеть невидимый мир вокруг, где были призраки и разгуливали бестелесные демоны. Как богиня Загробной жизни, Виола обладала силой и способностями, с которыми мало кто — да ладно, никто — не мог сравниться. Легендарные. Она одна такая, одна на миллион, и она… потеряла ход мысли. Чёрный туман окружал пару.
Ужас охватил и Люциена. Как хранитель Смерти, он тоже его видел. И точно знал значение.
Так или иначе, но Лазарь и Камео умрут. И скоро.
Глава 25
«То, что ты любишь, враг с радостью у тебя заберет».
— Секрет Выживания
Несмотря на возбуждение, сжигающее заживо, Лазарь не смог унять приступ ярости. Всю прошлую неделю он посвятил ухаживанию за Камео, слишком боясь покинуть её, постоянно преследуемый страшной мыслью: «Вдруг она навредит себе?»
Он был сражен беспомощностью и дикой одержимостью.
«Не могу её потерять».
«Убью демона, спасу девушку».
Ему следовало уйти, когда небесные змеи рассказали ему о Гере, как она напала на всех его бывших союзников и разрушила все дома, которые Лазарь имел в мире смертных, в попытке найти Ларец Пандоры. Но он остался, решив защитить Камео. И все же ему не удалось предотвратить атаку врага.
Ему было стыдно. Камео была его одержимостью. Ему следовало лучше о ней заботиться.
«Она не просто разрушает моё тело, но и влияет на способность сосредоточиться».
Прежде чем начать игру в грязи, ему следовало открыть сознание для поиска амазонок. Он должен был проверить оборону. Тот факт, что он не планировал все… что сконцентрировался только на счастье Камео…
Ему следует уйти. Нет, перенестись. После этого он окажется дальше намного быстрее. Лазарь не достаточно хорош для неё. Вскоре он не сможет даже защитить Камео. Кристаллы заполнили его руки и ноги и пробрались внутрь груди. В момент, когда они охватят его сердце, он станет абсолютно беспомощным против всех, даже против кроликов-перевертышей и ничтожных людишек.
Но всё ещё не мог заставить себя уйти.
Позже. Он примет самое худшее решение позже. Но не сегодня.
Он провел Камео по коридорам крепости прямо в их спальню, где запер дверь. Он затащил её в ванную комнату с совершенно очевидными намерениями. Она не протестовала.
Лазарь купал её каждый день в течение недели. Держать её обнаженные изгибы на руках было раем и адом одновременно.
Он повернул ручку, вода полилась из крана.