Теперь Камео побледнела.
— Нет! Не делай этого!
— Тихо! — Гера закрыла глаза и покачала головой. Свободной рукой она ударила себя в висок один, два раза, как будто хотела выбить мысль из головы… или чей-то голос? Лазарь видел подобное движение у Повелителей в какие-то моменты. — В любом случае, почему ты хочешь спасти эту женщину от меня? Она же твоя слабость.
— Ошибаешься. Она самая великая моя сила.
Гера побледнела.
— Невозможно. Зевс создал её не для сражений. О, нет. Только не мой муж. Он всегда считал женщин низшим видом. Он создал её и Пандору шлюхами, цитирую, для настоящих солдат. Как ты думаешь, почему Камео была склонна встречаться со своими друзьями?
Камео напряглась, будто собираясь нанести удар.
— Это не правда.
Гера вздрогнула.
На лице у Лазаря отразилось лишь презрение.
— Опять ложь, богиня. Камео создана моей идеальной парой.
Глаза Геры — те самые ненавистные глаза, отражающие землю — наполнились сожалением, печалью и… облегчением? Она опять покачала головой.
— Ни у кого нет идеальной пары. Мужчины лишь одержимы на короткое время. И я заполучу Ларец. Должна.
«Должна». Почему?
Хотя, ответ не имел значения. Он не готов отдать его ей. Шкатулкой можно убить Камео.
— Только я знаю, где Ларец. Скрытый моей иллюзией, он никогда не будет обнаружен, — сказал Лазарь. — Отправь Камео домой, и мы поговорим.
Она взглянула на него.
— Твой отец так не защищал твою мать. Как думаешь, он знал, как сильно Ехидна хотела умереть? Как она просила убить её, наказав тем самым его?
Слова повергли его в шок.
— Ты лжёшь.
— Нет. Но я убиваю. — Гера надавила кончиком кинжала сильнее, с пульсирующей венки Камео выступила капля крови. — Отдай. Мне. Ларец.
Губы Камео приоткрылись, она издала слабый стон.
Его ярость продолжала расти, сжигая остатки контроля в диком огне. Он позабыл о кристаллах, когда его мышцы расширились, из дёсен прорезались клыки, а когти заострились на кончиках пальцев.
Монстр вернулся.
Сделав шаг вперёд, Гера завизжала.
— Не двигайся!
Животный рев раздался по комнате. Лазарь почти улыбнулся. Рэтбоун тоже вернулся. Леопард — уже не плюшевое животное, а настоящее — подпрыгнул, схватил зубами запястье Лазаря и швырнул его через всю комнату. Он врезался в Геру, сбил её с ног и выбил кинжал из рук.
Камео подбежала и подняла с пола оружие.
Лазарь вскочил и наступил ботинком на горло богини, придавив её к грязному полу. Рэтбоун уже успел превратиться в мужчину, одетого в кожу.
Он улыбнулся Лазарю.
— Иметь друга куда лучше, чем врага. Согласись.
— Настоящий друг сам пошёл бы на плохого парня, а не стал бы швырять меня в него, — сухо ответил он.
В панике Гера боролась с его хваткой.
— Отпусти меня!
— Ты угрожала моей женщине. Ты умрешь сегодня, так или иначе. — Он посмотрел на неё сверху вниз. — Как это произойдет, зависит от тебя. Скажешь где мой отец, и умрёшь быстро и легко.
Несмотря на сиплое дыхание, она издала смешок.
— Как и все твои сородичи, ты невероятно глуп. Не видишь то, что перед твоим носом.
Что это значило? Видел ли Лазарь отца, но не узнал?
— Тебя также легко отвлечь, — сказала она, ухмыляясь, без намёка на панику. Её кожа потемнела, превращаясь в туман, а потом в небольшой вихрь.
Он ударил её когтями, намереваясь попасть в трахею, если та ещё осталась в порыве ветра, но Гера исчезла, а он пробил дыру в мраморном полу.
Торнадо настигло Рэтбоуна, закинув того в дальний угол храма, опрокинув лицом в пол. Затем вихрь резко изменил направление и врезался в Камео. Лазарь закричал. Он ожидал, что его солнышко отлетит назад, но чем ближе подходило торнадо, тем тише становился ветер.
Что-то подавило силу Геры. Демон Камео?
Нет, королева не охвачена печалью. Ларец Пандоры? Опять же, нет, она ведь не одержима демоном.
Но то, как она схватилась за голову…
Была ли она одержима?
Торнадо угасло, и появилась Гера. Камео уже была готова. Она ударила одной ногой прямо в живот богине и, оттолкнувшись, другой ногой обхватила шею суки и повалила её. Когда они упали, Камео перекатилась и оказалась сверху. Без промедления она воткнула кинжал прямо в сердце Геры.
Гера удивленно вскрикнула. Лазарь изумленно раскрыл рот. «Это моя женщина».
Рана не убьёт богиню, но определенно ослабит. Кровь растеклась вокруг неё. Любое движение, чтобы освободиться, вгоняло клинок ещё глубже.
Быстро исцелившийся, Рэтбоун присел рядом с богиней, сломав кости на руках. Гера закричала, но крики явно не вызывали у него сострадания, так как он проделал то же самое с её ногами.