Леопард цыкнул, словно она была слишком глупа, что понимать разницу между спасением и опасностью.
Лазарь обхватил рукоять кинжала.
Рэтбоун начал отступать.
— У тебя сейчас явно эти дни. У вас обоих. Я вернусь позже.
И исчез в мгновение ока.
Камео завидовала его возможности перемещаться.
«Получи желаемое и уходи».
— Ты задал вопрос, — обратилась она к Лазарю. — Теперь я отвечу. Я здесь, потому что хочу ответов. Хочу знать все, что произошло ранее.
Молча он встал на колени и мягко, но твердо, толкнул ее в живот плечом.
— Что… — начала она.
Лазарь выпрямился, поднимая ее, убедившись, что она осталась на нем.
Камео слишком удивилась, чтобы протестовать. Грозную хранительницу Несчастья несли как мешок с картошкой? Это происходит? По-настоящему?
— Мы продолжим наш разговор, — сказал он. — Позже.
— Что мы сейчас делаем? — спросила она любопытно, но не испуганно.
Последовала пауза. Затем:
— Мы продолжаем на том месте, где остановились.
Пока Лазарь говорил, бабочка с алыми крыльями опустилась на стол с её кинжалами, и Камео застонала. Еще один знак грядущей гибели.
Ее отношения с Лазарем не приведут ни к чему хорошему, так ведь?
Глава 4
«Как выиграть войну за шесть шагов. Первый: Дразнить».
— «Как добиться победы»
Лазарь прошел через массивные передние двери, открытые стражниками, которых поставил тут, с шокирующе послушной Камео, переброшенной через плечо. В последний раз, когда она попала в реальность духов, он почувствовал ее и поймал, когда она упала. Почему он не почувствовал ее сегодня?
— Ты прошла через портал? — спросил Лазарь. — Или вошла в реальность другим путем?
— Через портал, — пробормотала она. — Приземление было отстойным.
Он каким-то образом заблокировал от нее свой разум, также как она заблокировала свой от него? Или она поставила блок с самого начала?
Ну, сейчас он ее не блокировал. Не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме Камео.
В просторном холле слуги перестали убираться, чтобы поклониться ему… и с удивлением на него уставиться. Лазарь никогда не обращался так с женщиной при людях раньше.
Камео выглядела еще прекраснее, чем он помнил. Шелковые черные локоны, серебристые глаза, рубиново-красные губы. Ее глаза манили подойти ближе, а ее демон сказал, что и так достаточно. Она была его личной соблазнительницей. Камео его зачаровала, хотя не имела права!
Даже сейчас его ноги покалывало и обжигало, первый признак того, что кристаллы расширялись.
Она знала, как ужасно на него влияла? Или насколько сильно могла ослабить его, сделав легкой добычей для врагов? Ее это волновало?
Он открыл разум, только чтобы натолкнуться на ее щит. Его вопросы остались без ответа, в нем вскипело знакомое раздражение. Раздражение, ярость и непрекращающееся желание.
Его страсть к этой женщине невозможно унять, но он не мог ее заполучить. Если, конечно, Лазарь не откажется от мыслей о мести тем, кто его больно ранил, и примет вечность, заключенный в нерушимый кристалл.
Никогда! Почему бы не убить ее здесь и сейчас? Отрубание головы считалось бы актом самозащиты.
При этой мысли Лазарь ощутил омерзение.
Черт ее возьми!
— Эй, здоровяк! — Камео похлопала его по заднице, спокойная, хотя должна была биться в истерике. — Пятьдесят три килограмма для тебя слишком тяжело?
Остроумная женщина.
Есть ли лучше?
«Нужно залатать ее и отправить домой, не восторгаясь прекрасным телом».
— Кто-то страдает от очередной удобной потери памяти, да? — Слова были произнесены с большей силой, чем он хотел. Возможно, он был слегка резким? — Она забыла еще о двух килограммах.
Маленькая дьяволица ударила его кулачками по заднице.
— Возможно, ты знаешь интимные подробности о моем теле. Ты, определенно, знаешь, что я говорила и делала. Хорошее, плохое и ужасное. Ты в курсе, расстались мы друзьями или врагами. Знаешь, на чем мы остановились. Это не просто неудобно для меня, а кошмарно.
Ее ярость потушила его собственную и пробудила необходимость утешить Камео. Воспоминания представляли собой некую форму защиты, они говорили, кому доверять, а кого оскорблять, спасали от повторных ошибок и создавали открытую дорогу для будущего.
В нем расцвело сострадание, и Лазарь выругался. Еще одна слабость благодаря этой женщине.