Гера вскрикнула и метнулась назад.
— Ты не можешь… ты не можешь быть здесь. Не так. Твой кокон…
Кокон. Слово завертелось в голове Лазаря. Как куколка бабочки, сделанная шёлка, а не из кристаллов?
«Лазарь… король… бабочки».
— Это невозможно, — сказала она. — Это нереально.
В последний раз, когда Гера видела отца Лазаря, тот был слаб и едва мог двигаться. Только в иллюзии он выглядел сильным.
Призрак Тифона выдохнул в неё огонь и попал в пол у её ног. Пламя срикошетило вверх, искры упали на её туфли. Она попыталась стянуть обувь, и, в конце концов, ей это удалось. Её руки покрылись волдырями.
— Что ты говорила? — улыбнулся Лазарь. — Если Тифон не настоящий, то почему ты горишь?
Рот Геры удивленно открылся и закрылся. Если бы она родилась со способностью создавать иллюзии, то знала бы, что разум способен создавать ожидаемую рану.
Пока внимание Рэтбоуна вернулось к порталу, Камео сфокусировалась на богине. С оружием в руках, она хмуро смотрела на монстра.
Лазарь подошёл к Гере и поморщился. Кристаллы… куколка? Или, вероятно, сочетание и того, и другого. Они распространялись прямо сейчас, поднимались по его шее, щекам и закупоривали уши. Его накрыла мёртвая тишина. Он ничего не слышал. Вещество заполнило его лёгкие. Дышать стало трудно.
У него оставались минуты.
Больше всего он хотел подойти к Камео, чтобы видеть перед собой её прекрасное лицо, но он поковылял к Гере. Богине некуда было деваться. Огонь Тифона окружил её. Она сузила глаза, приподняла подбородок. Всегда бунтующая, даже против неизбежного.
«Убить угрозу для своей женщины и отправиться в вечность». Он замахнулся.
Взгляд ужаса исказил черты Камео. Она закричала и закрыла собой Геру. Не осталось времени отвести руку или направить оружие в сторону. Жезл Разделения пронзил её грудь. Она задохнулась и затряслась. Лазарь взревел.
Нет! Что она наделала? Что он наделал?
Он ранил любимую женщину. Возможно, убил её…
Нет, нет, нет.
— Почему? Почему ты сделала это?
Он попытался вытащить Жезл из неё. В любой момент артефакт втянет её дух… но наконечник оставался у неё в груди. Чтобы извлечь его, придется разорвать всю грудную клетку. Её легкие не выдержат, а уже раненое сердце остановится.
Раны будут мучить её, но Камео выживет.
Сначала… он вставил прут в наконечник Жезла, повернув его.
— Живи вечно, — приказал он. — Я повелеваю, чтобы демон оставил тебя. Требую, чтобы твой дух остался внутри тела. Слышишь меня? Я владею прутом и, следовательно, приказываю. Это был подарок. Я приказываю тебе жить. Повинуйся мне!
Кровь полилась из уголка её губ, когда она попыталась что-то сказать.
Она всё ещё умирала.
Нет! Он сделал последний рывок и все-таки вытащил Жезл из груди. Половина её грудной клетки осталась на нём. Едва ли есть надежда. Её спина прогнулась, грудь сжалась. Она издала ещё один крик, когда её колени подогнулись, а он отбросил артефакты в сторону. Под её кожей появились чёрные вены, казалось, что щупальца извивались внутри неё. Ими было охвачено всё её тело.
Демон покидает её?
Черный вскоре сменился на серый, а серый на синий, пока её вены не обрели естественный здоровый цвет. Затем из-под её рубашки поднялось черное облако. Нет, не из-под рубашки, а из-под кулона.
Да! Демон.
Туман навис над ней, в сердцевине его светились красные глаза. Эти глаза уставились на Лазаря. Клыки щёлкнули, прежде чем туман скрылся в стороне от храма, не удерживаемый невидимыми стенами.
Выжила ли Камео?
Лазарь опустился на колени, зная, что застынет в смиренном положении до конца своих дней, но его это больше не беспокоило. Он должен прикоснуться к Камео, должен узнать её судьбу. Дрожа, он погладил кончиками пальцев её мягкую щеку.
Здоровый цвет исчез, оставив мертвенную бледность. Она задыхалась и хрипела. Но она не ушла в духовную сферу. Почему?
— Демон… ушёл, — сказала она. — Несчастье… ушел… очистилась… счастье… помню…
Она вспомнила… Лазаря?
Он хотел кричать от радости. Хотел рыдать. Что дальше? Она не могла умереть. Не могла!
— Моё яблоко! — Гера, стоявшая с другой стороны Камео, потянулась за кулоном.
Рэтбоун схватил её за запястье и оттолкнул, оставив Лазаря попрощаться.
Нет! Черт, нет. Это не может быть конец Камео. Только его.
— Почему? — потребовал он.
— Она была… готова… заколоть тебя…
Гера, оказывается, тоже создала иллюзию. И Камео думала, что спасает его. Мужчину, которого не помнила в тот момент.
Как он мог позволить ей уйти?