«Лазарь… король… бабочки…»
Бабочки всегда преследовали его. Почему? Потому что что-то в нем их привлекало? Был ли он… Мог ли быть…
Гусеницы превращались в бабочек, когда выходили из куколки.
Гидру, его предка, нельзя было убить. Тифона тоже. Куколка… Как дух, Лазарь прошёл сквозь портал, предназначенный для смертных. Из-за кокона… или формирующейся куколки. Это заставило его тело измениться… начать регенерацию?
Это должно укрепить его, а не ослабить?
Куколка… Бабочка не сможет высвободиться без борьбы. Сможет ли он пробить себе путь? Будет ли он сильнее, если… когда появится?
Его отец не смог выбраться из своей куколки. Но он ненавидел свою одержимость. У него не было причин для борьбы за жизнь. Лазарь же любит своё солнышко. И любовь каждый раз побеждала ненависть.
«Лазарь… король… бабочки».
Что если он поможет Камео со своей куколкой?
Что если обречет её на смерть?
Нет времени на колебания. Её дыхание участилось и становилось слабее. Других вариантов не осталось. Гера выглядела сильной, цвет возвращался к её щекам. В то же время иллюзия Тифона, как и иллюзия вокруг яблока, начала таять.
Из последних сил Лазарь достал кинжал и порезал свои запястья. Он поместил их над Камео, позволяя крови, смешанной с кристаллами, стекать в неё.
Его взгляд не отрывался от неё… никакого движения, никакого пульса… а куколка продолжала охватывать его тело… нет! Нет! Он должен знать, выживет ли она. Должен напоследок увидеть её улыбку. Но вещество заволокло глаза… а затем проникло в его сердце. Теперь он все видел вокруг, но не мог двигаться.
Глава 30
«Каждый конец предвещает новое начало. Не упусти свой».
— Темнейшее Обещание
Субтитр: История Лазаря и Его Камео
Камео тонула в воспоминаниях. Она жила в тех моментах жизни, забыв остальной мир. Вспомнила каждый миг, когда улыбалась и смеялась.
То время, когда Торин сказал ей: «Если бы Болезнь распространяла Эболу, а не простуду среди мужчин, у человечества был бы шанс выжить!»
Слова Мэддокса: «Ты бьешь как сука. Если эта сука размером с огромный грузовик».
Когда Кейн поддразнивал: «Несчастье и Бедствие не дадут построить отношения. Совершенно непонятно почему».
Она вспомнила времена, когда её ценили. Как Страйдер и Сабин подарили ей головы мучителей. Когда Амун бросился под пулю ради неё. Когда Люциен, Гидеон и Рейес приготовили для неё ужин на День Благодарения только потому, что она упомянула, что хочет отметить его как нормальный человек. Как Парис и Аэрон появились в баре для бессмертных, в котором она согласилась встретиться с перевертышем ради «ночи незабываемых впечатлений». Перевертыш убежал через десять минут общения с ней, а парни остались и танцевали до утра. А потом, конечно, надрали задницу перевертышу.
Эти воины, безусловно, её любили её. И все же она позволила Несчастью стереть эти воспоминания. Снова и снова он пугал её страхом познать — и потерять — истинное счастье. Он её обманывал. Хотя, скорее, она сама обманывалась. Не позволяла себе поверить, что с ней случаются хорошие вещи. Ожидала худшего и получала его.
Она растила своё собственное несчастье. Приветствовала собственное разрушение. Создавала собственные иллюзии, пока они не стали реальными.
Хуже всего, она позволила стереть воспоминания о Лазере, не поверив, что для них возможно «жили долго и счастливо».
Лазарь! Он играл с ней в грязи. Дразнил и защищал её. Он дарил ей оргазм за оргазмом, обнимал и любил даже тогда, когда она была непривлекательна.
Он… зарезал её.
Да, да, он сделал это. Но только потому, что Камео стала между ним и Герой. Герой, которая чуть было не убила его.
Хотя Камео тогда и не помнила его, она оставалась связанной с ним, ловила каждое его движение. Её тело страдало, моля о его прикосновениях. Желание остаться с ним не покидало её. Он, казалось, испытывал сильную боль при каждом своем движении, но даже несмотря на это, воин продолжал двигаться по храму, продолжал сражаться с богиней. Камео отчаянно хотела облегчить его участь, помочь и защитить.
Если бы она сохранила память, то хотела бы того же, только гораздо сильнее.
О, да. Она создала своё собственное несчастье.
Сейчас Лазарь… она нахмурилась. Где он? Последнее, что она помнила, как он присел рядом, разрезал свои вены и…
Он порезал запястья! Её живот скрутило в тугой узел. Лазарь порезал запястья, когда кристаллы разрослись по нему, не желая больше оставаться под поверхностью кожи.