— Ты бы предпочел обмануть мою женщину?
Когда слова вырвались, Лазарь выругался. «Мою женщину». Он только что вслух заявил права и подарил достаточно боеприпасов любому врагу, желающему проконтролировать его уничтожение. Также доказал, что его работа по сопротивлению плотскому желанию к Камео достойна только сожаления.
Возможно, ублюдок не заметил.
Улыбка Рэтбоуна стала шире. Ох, он заметил. Но мудро решил промолчать.
— Я знаю, почему ты в моей реальности.
Лазарь провел кончиками пальцев по рукояти своего любимого кинжала.
— Говори.
— Война между Гадесом и Люцифером разгорается.
Именно по этой причине Люцифер продолжал посылать представителей. Все лидеры каждой бессмертной армии должны выбрать сторону.
— За кого ты сражаешься?
— С. Я сражаюсь с Гадесом. Как и Повелители Преисподней.
Значит, Камео воюет за Гадеса. Значит, присоединение к Люциферу превратит его одержимость во врага.
«Разве она еще не враг?»
Лазарь обошел Рэтбоуна, словно хищник, решавший судьбу своей добычи. Мужчина остался на месте, даже не повернулся. Опять же ему это было без надобности. Татуировки в виде глаз покрывали всю его спину, и когда Лазарь двигался позади князя, веки распахивались, и зрачки следили за каждым его движением.
Его уколола зависть. Такая исключительная сила…
— Передай Гадесу, что я приму решение к концу недели.
Все личные чувства необходимо отбросить, только один вопрос важен. Кто поможет ему приблизиться к мести?
Рэтбоун наклонил голову в знак согласия.
— Отлично.
— Теперь, когда все улажено. — Лазарь бросил свой любимый кинжал без предупреждения. Клинок вошел в торс мужчины и вышел с другой стороны… вместе с печенью. — Я пообещал Камео, что накажу того, кто причинил ей боль. Теперь мое обещание исполнено.
Рэтбоун поморщился, а затем вновь улыбнулся.
— Первый орган бесплатно. Следующий имеет свою цену. Высокую.
— Значит, ты понимаешь, что случится потом. Великолепно. Мы понимаем друг друга.
Резкий смех эхом отразился от стен. Привыкший запугивать своих недругов, Лазарь понятия не имел, как на это реагировать.
— Думаю, ты мне нравишься, — сказал Рэтбоун. — Мы станем хорошими друзьями.
— Мне не нужны друзья. — Хотя иногда он хотел кому-то доверять, чтобы тот прикрывал его спину и поддерживал в делах. — Ты мне нравишься, но я вырежу все твои органы, один за другим, если ты вновь что-нибудь украдешь у Камео.
— Теперь я точно знаю, что ты мне нравишься. Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь…
— Мне никто не нужен.
Заявление вырвалось из него. Заверяя не столько князя оборотня Преисподней, сколько самого себя.
— Но если когда-нибудь я тебе понадоблюсь…
— Не понадобишься.
— …назови мое имя.
И через секунду Рэтбоун исчез.
Лазарь остался на месте, сжимая кулаки. Дыхание стало тяжелым, пока он изо всех сил пытался сдержать свой нрав… и похоть.
С уходом короля его больше ничто не отвлекало от притягивающего очарования Камео. Она здесь. В его доме. Женщина, с которой он всегда сравнивал других. Вызывающая жар в его плоти и боль в костях.
Его слабость, от которой придется избавиться, так или иначе.
Глава 5
«Шаг второй: Угрожать… и идти до конца».
— «Как добиться победы»
Субтитр: «Исключая любовников».
Камео так и сидела на кровати, пока незнакомая женщина суетилась в ванной. Отказ все еще громыхал в ее мозге, словно колючий металлический шар.
«Я не ненавижу тебя. Но ты мне и не нравишься».
Лазарь рассказал ей о том, что между ними произошло, но вместо того чтобы избавить от оков Несчастья, он обмотал новую цепь вокруг ее шеи. Мужчина целовал и прикасался к ней… подарил наслаждение. Насколько Камео знала, он был первым. Также его не заботил Несчастье. И все же он желал избавиться от Камео как можно скорее.
«Тебе суждено остаться наедине со мной». Яд Несчастья сочился из каждого слова, опаляя скрытые уголки ее разума.
Судьба не может быть настолько жестокой. Судьба…
Может поступить и гораздо жестче. Ее плечи опустились, а голова поникла. Небольшой огонек надежды потух, и капля воска, казалось, брызнула ей прямо на сердце, прожигая дыру в центре. Не имело значения, насколько ужасна ее жизнь, все могло стать намного хуже.
По крайней мере, ее раны перестали жечь, когда Лазарь нанес мазь. Разорванная плоть даже срослась. Он был прав, у Камео не останется рубцов.