— Идите… — она поджала губы и махнула пальцами, — …посмотрите, сколько игрушечных солдатиков нужно, чтобы здесь засорить унитаз. Тетя Ви должна заняться важными делами. И да, в моих словах есть скрытое послание. Вы для меня не важны.
«Не можете быть важны».
Когда она заботилась о людях, животных или вещах, то теряла их. Принцесса Зефирок был единственным исключением, поскольку частичка сердца Виолы была в его груди. В буквальном смысле! Любить его это то же самое что любить себя.
Ивер, грязная маленькая проказница, уперла руки в бедра.
— Мы важнее всего на свете. Так всегда говорит мама.
Нарциссизм забился внутри головы Виолы, подавая признак того, что она приближается к опасной зоне. Нужно незамедлительно принять меры.
Она наклонилась и оперлась ладонями в колени.
— Мне неудобно говорить за всех матерей в мире, но я совершенно уверена, что они все говорят своим детям, будто они важны. Это закон. Но — тебе будет трудно это принять — матери лгут. Пока ты не сможешь защитить тетю Ви от ее армии поклонников, ты просто помеха.
Урбан склонил голову в бок, спокойный, как летнее утро, и серьезный, как сердечный приступ.
— Я могу сжечь тебя до смерти.
— Ошибаешься. Ты можешь только поджечь меня. — Она погрозила пальцем перед его лицом. — К сожалению для тебя, я смогу поблагодарить тебя, что согрел меня в морозный день.
— Ты не восприимчива к моему огню. Таких людей не существует.
Она похлопала его по голове.
— Посмотрите, кто заговорил как взрослый.
Он клацнул зубами на нее, соперничая в этом с отцом.
— Осторожно, — сказала ему Виола. — Сломаешь мой палец и заплатишь за это.
— Что это значит? — Ивер топнула ногой, лед в ее венах проявился на поверхности ее кожи. — Ты говоришь глупости.
«Почему ты вообще пытаешься наладить контакт с низшими существами?» — недовольно заговорил Нарциссизм в ее голове.
«Еще ближе к опасной зоне…»
— Ты знаешь, что такое глупость? Этот разговор, — бросила Виола. — Теперь. Вы двое собираетесь что-то уничтожить или нет?
Маленькая девочка раздраженно подняла руки.
— Конечно.
Урбан посмотрел на Виолу с… симпатией?
— Тебе нравятся разрушения?
«И еще один сражен наповал моим великолепием».
— Разве не всем они нравятся? — Виола нежно погладила по подбородку.
— Нет, — ответил он. — Ты мне нравишься.
— Конечно. Тебе и всем, с кем я когда-либо встречалась. Вероятно, и людям, с которыми я никогда не виделась.
— Она не может тебе нравится. — Ивер хмуро посмотрела на брата. — Тебе могу нравиться только я, иногда мама и папа.
— Ну, теперь мне нравится она. — Он уставился на Виолу и сказал: — Я тоже должен тебе нравиться.
— Нет, спасибо, малыш. — Она не просто теряла людей, животных и вещи, которые любила, она становилась свидетелем их уничтожения. Нарциссизм настаивал, чтобы она угождала ему и никому другому и наказывала всех, кого он посчитал конкурентом. Так что. Ради спасения жизни мальчика, Виола беззаботно добавила: — Ты младенец. Мне же нравятся мужчины.
Ивер ударила брата в плечо, оставив льдинки на его рубашке. Виола скрыла улыбку ладонью. У маленькой мышки был характер.
Она почти жалела мужчину, который влюбится в Ивер. Ему бы пришлось спасаться не только от брата, отца, дядей и тетей девочки, но и также от нее самой.
Без сомнения мужчина посчитает такую возможность честью. Ивер вырастит в сногсшибательную красавицу, которую возжелает каждый встречный.
С рыком Нарциссизм ударился о череп Виолы.
«Я сногсшибателен. Я! Больше никто».
Ее щеки побледнели.
— Если ты собираешься зависнуть со мной, то придется привыкнуть жить в тени моего удивительного очарования, — обратилась она к Ивер. — Я неотразима, дорогая. Всегда была, всегда буду. Возраст не имеет значения.
Демон удовлетворенно замурлыкал, и Виола облегченно выдохнула.
— Теперь. — Она постучала кончиками острых ногтей по подбородку. — О чем мы говорили, прежде ты так грубо меня прервала?
— Что ты самый великолепный человек в истории, — ответила Ивер, явно насмехаясь.
Верно.
— Это так.
Она замерла, чтобы полюбоваться кольцом с драгоценными камнями на пальце. Предыдущий владелец устроил настоящую драку, когда Виола украла украшение. Пока Принцесса не закусил его внутренними органами.
Кольцо могло перенести ее из одного духовного мира в другой без Жезла Разделения. Идеальный инструмент для побега.
Вздох удивления и ужаса вырвал Виолу из мыслей. Ивер и Урбан смотрели в окно, их маленькие тела сильно напряглись. Она бросилась к ним, закрыв собой от угрозы, какой бы она не была, мысленно подсчитывая вознаграждение, которое потребует у Мэддокса и Эшлин за такой поступок.