— Лазарио!
Она выдохнула одно лишь слово, и её помутненное сознание исковеркало его имя.
— Нет ничего слаще моего солнышка. Думаю, тебе понравится то, что будет дальше.
Он не оторваться, чтобы снять её брюки, хотя бы стянуть их к лодыжкам или снять трусики. Будто он опьянел и нуждался прямо сейчас только в том, чтобы сосать и лизать её сквозь тонкое кружево.
Её спина выгнулась, с губ сорвался стон. Она испугалась, что вырвет ему волосы и, приподнявшись, прижалась к спинке кровати. Всё это время он продолжал лизать. Посасывать. Ещё и ещё. Не в силах сдержаться, она извивалась под ним, вращая бедрами.
— Лазарь, я…
— Лазарио. Мне понравилось данное тобой прозвище. Называй только так.
— Да. Да! — Для нее всё это было так ново. Так нереально, прекрасно и замечательно. Это было… ничем не омраченное чистое удовольствие, на которое она уже не надеялась. — Не останавливайся. Пожалуйста, пожалуйста, только не останавливайся.
Конечно, Лазарь не был бы Лазарем, если бы позволил ей оседлать его рот и кончить.
Ах!
— Я проклинаю твоё имя и день твоего рождения, чёртов ублюдок, уничтоживший мою кульминацию!
Он улыбнулся ей, такой злой и жестокий, такой удивительно сексуальный, а она понадеялась, что его образ навеки останется выжженным в ее голове, и Несчастье ничего не сможет сделать, чтобы его стереть.
— Скоро ты мне спасибо скажешь за это… Ками.
Хм. Ей понравилось новое прозвище.
Он расстегнул молнию на своих штанах и выпустил из клетки свою возбужденный член. Обжигая ее взглядом, он провёл рукой сверху вниз.
— Ты мне доверяешь?
Она облизнула губы и кивнула.
— Да.
— Тогда поверь, я не возьму больше, чем ты можешь дать… сколько бы ты не твердила обратное.
Лазарь медленно наклонился, опираясь на руку, которой держал её за талию. А вторую использовал для того, чтобы…
Камео застыла, задыхаясь от потрясения и восторга. Он прижал головку своего члена к развилке ее бедер, упираясь в промокшую ткань. Он не вошёл внутрь, но всё же отчасти вонзился в её ноющее лоно.
Лазарь обхватил её попку и приподнял, а затем… о, затем он потёрся об неё. Напористо. Он тёрся снова и снова, покрывая свою длину соками её возбуждения. Ещё один стон удовольствия вырвался из неё и разбился на сотни осколков. Невероятно сильное удовольствие! Ничто не сравнится с этим.
Лазарь тёрся и тёрся — она выкрикнула его имя — он нажал на то место, где болело больше всего, подстегивая её возбуждение.
— Почувствуй себя хорошо, солнышко. Почувствуй удовольствие. Не думаю, что смогу когда-нибудь тобой насытится.
Она хотела что-то ответить ему разумное, но не смогла перевести дыхание. Её сознание и мысли были как в тумане.
— Тебе так нравится? — спросил он.
Бессвязные слова вылетали из ее рта, и она не была уверена, умоляет ли его остановиться — «нет, нет, никогда не останавливайся» — или двигаться быстрее — «да, да, быстрее!»
Удовольствие продолжало нарастать, под его давлением Камео выгнула спину и ударилась своими бёдрами об его.
Внутри неё росло безумие. Дикое помешательство, настолько сильное, что она боялась потерять сознание и пропустить дальнейшее. Потребность охватила все ее тело, напевая особую песню страсти. Коснись его… попробуй… поглоти его.
Это и была… жизнь. Жизнь, о которой она всегда мечтала. Когда она вновь застонала, то боролась с желанием сделать всё, что он хотел, только бы он её взял. Дал ей больше, дал всё. Никогда ещё она не ощущала себя настолько опустошенной. Он должен заполнить её… пожалуйста — пожалуйста!
— Лазарио… Я не могу… Мне надо…
— Именно это у тебя будет со мной, моя Ками. Экстаз. Каждый… раз.
— Каждый раз? — Он только что предложил ей отношения, которых ей так хотелось? — «Никогда не стоит доверять человеку, потерявшему себя в муках страсти». — Это значит больше одного?
— Намного. Со мной. — Быстрее, быстрее. — Только со мной.
Он предложил это!
— Сегодня ночью, — сказал он, покусывая её ушко, — я заставлю тебя кончить тысячи раз тысячами разных способов.
От огромных усилий сдержать себя вены на его руках вздулись.
Стоп. «Сегодня ночью», — он так сказал. Надежды, которые она так берегла, разом рухнули. Но её физическое наслаждение продолжало расти, это было восхитительно и страшно, изыскано и мучительно, она собиралась взорваться, разлететься на кусочки.
Отчаявшись получить облегчение, она схватила себя за грудь и ущипнула за соски. «Кажется, я схожу с ума!»
Она погладила плоский живот, обвела пупок… и обхватила его влажный ствол. Он вдохнул её дыхание.