— Я хорошо усвоила урок, Лазарь. Оставить тебя в живых было ошибкой. Скажи, где ты хранишь Ларец, или я начну убивать твою семью, начиная с самых молодых.
— У меня нет никого. — Он сложил руки на промежности. — Но ты можешь выпить их прямо из крана.
Побледнев, она повернулась в пол оборота, держа воина в поле зрения.
— Я спасла тебя от того, чтобы ты стал копией отца. Когда ты был ребенком, я сохранила твою жизнь. Ты мне должен.
— Ты поработила меня и передала хранение моей души гарпии. Я ничего не должен тебе, кроме мучительной смерти.
— Храбрые слова. И глупые. Не заставляй меня расчленить драгоценную Камео, как я это сделала с Ехидной.
Её голос дрогнул в конце?
— Заставить тебя?
Ненависть, которую он долго питал в себе, вырвалась наружу, выстрелила шрапнелью, причинив ему тысячи ран. Раны кровоточили, вызывая ещё большую ярость.
— Мне никогда не нравилось причинять боль другим женщинам.
— Только тронь Камео, и я… — Не существовало такой угрозы, чтобы выразить его мысли словами.
— Что? Застынешь, как твой папаша, неспособный двигаться из-за каких-то кристаллов? — Она рассмеялась. — Я недавно его проведывала. Трагическая судьба для такого сильного мужчины.
Судьба, которую разделит Лазарь.
Он уже смирился с этим… или думал, что смирился. Если он останется с Камео, то продолжит слабеть. Поэтому сейчас самое время для нападения. Потому что уже никогда он не будет таким сильным, как сейчас.
Решение принято.
Без предупреждения Лазарь бросился на Геру. Его плечо врезалось в мягкий живот, и он испытал наслаждение, услышав стон боли. Когда он свалил её на пол, то удар приняла на себя голова Геры, и затылок разбился.
Несмотря на травму, она ударила его лбом в подбородок. Охваченный адреналином, он едва почувствовал удар. Несмотря на раны, он отставил локоть и ударил со всей силы, не встретив на своём пути ничего, кроме воздуха.
Надеясь, что она вернётся, он вскочил на ноги. Лазарь ждал её пять минут… десять… но она не появилась.
Новый план. Ослабленный или нет, он вернёт Камео на свою сторону. Сегодня. Сейчас. Они вместе будут охотиться на Геру и Джульетту. Они найдут и убьют его отца. Он доверял Камео и восхищался её умением.
Ему не нужна армия. Ему нужна она.
— Тащите свои задницы в оружейный зал. Наша миллионная семейная встреча вот-вот начнётся.
Голос Торина раздавался из всех динамиков крепости.
Чудесно! Замечательно! Камео знала, что будут обсуждать. Вернее, кого будут обсуждать.
Как только она сказала своим друзьям, что возможно Джульетта знает, где Ларец Пандоры, так все заволновались и расцвели в надежде. Гарпия стала врагом всех Повелителей.
Простил ли Лазарь Камео за освобождение его мучителя?
Чёрт, нет. Иначе он был бы здесь.
«Я потеряла его ещё до того, как нашла».
Все собрались в большой комнате. Камео села спереди, скрестив руки на груди, встречая взглядом свою семью: Торин, Кили, Мэдокс, Эшлин, Сиенна, Сабин, Гвен, Гидеон, Скарлет, Амун, Хайди, Даника, Кайя, Аэрон и Оливия, Посланница.
Люциен, Анья, Рейес, Кейн, Жозефина, Страйдер, Баден и Катарина были в Преисподней с Гадесом.
Гален, бывший враг, почти ставший другом, зашёл в комнату и плюхнулся на диван. Ураган бушевал в его небесно-голубых глазах. Светлые волосы были в полном беспорядке. Он только что вернулся с секретного задания… для Гадеса? Себя? Должно быть, потерпел неудачу.
Рыжеволосая Кайя пожала Камео за плечо, говоря «Я все сделаю».
— Заткнитесь и слушайте внимательно. Весь клан Иглшилд объявил войну нашей девочке Кам. Они думают, что клан Скайхоук поддержит их, помня обиду на сладкую конфетку Лазаря, мужчину Камео.
Как смеют Иглшилды пытаться завербовать её друзей!
«У тебя нет друзей», — промурлыкал Несчастье.
«Есть! Я знаю это!»
Из толпы послышалось «бу».
«Видишь? — ответила она демону. — Друзья!»
— Конечно, мы отказали. На ножах. — Крики одобрения посыпались со всех сторон, и Кайя поклонилась. Когда шум затих, она добавила. — Много лет тому, Лазарь разрушил нашу деревню, но сегодня мы его официально прощаем. Ради Камео. И потому, что хотим его мучить медленно. Всеми ненасильственными способами. — Она посмотрела на Камео. — Смерть была бы слишком быстрой и определённо слишком необратимой.
— Говорят, Лазарь воскрес из мёртвых, — сказала Гвен. — Но как такое возможно?
Все уставились на Камео.
— Я не знаю. — Его внешний вид изменился, линии на руках стали толще и темнее, его злость усилилась. — Он тоже.