Её друзья съёжились от звука её голоса. Ещё сильнее, чем обычно.
«Говорил же», — усмехнулся Несчастье.
Она сомкнула губы. Она и не думала рассказывать о линиях на теле Лазаря. О его секрете, которым он с ней поделился.
— Я поспрашиваю, — сказали Сиенна. — Кто-то может что-то знать. — Как новая хранительница Гнева ей очень полюбилось наказывать. Она хрустнула пальцами. — Кто-то запоёт у меня, как канарейка.
— Любопытные умы хотят знать. — Кайя даже подпрыгнула от нетерпения. — Всё ли у воскресшего Лазаря живое и работает?
Например, билось ли его сердце? Она кивнула.
Кайя лукаво усмехнулась.
— О скольких дюймах мы говорим? Ха-ха. Скажи мне!
Похвастайся: гигант. «И моё. Всё моё».
Камео молча произнесла: «Сосредоточьтесь, люди!»
— Ну, пятнадцать? Семнадцать? — настаивала она. — Джульетта хвасталась, что держит его яйца в футляре для трофеев. По-видимому, она срезала их иногда, чтобы напомнить Лазу кто босс. Ещё она получила одно во время последнего боя. Я вот только думаю, как он там восстановился.
Он был ранен? Она подумала, что кровь на нём от его жертв.
«Как я могла его бросить?»
Пока Несчастье не успел повернуть чувство вины против неё, она обратилась к Аэрону.
— После твоей смерти, Истинное Божество дало тебе новое тело. Он один способен на такое, да?
Он создал Посланников, ангелов и даже человечество из глины.
А что касается других видов?
Истории рассказывали, что падшие ангелы когда-то сошлись с людьми, создав полубогов — Титанов, греков и Неназываемых. Они выбрали приставку «полу». Эти полубоги спали с другими полубогами, порождая новые бессмертные расы. Перевертышей, берсерков, сирен, нимф и сотни других. А другие полубоги спаривались с демонами, создав гарпий, вампиров и ведьм. Однако ни одно из этих существ не знало, как создать плоть из глины… или из чего-то другого.
— Насколько мне известно, да. — Голос Аэрона звучал грубо, как и всегда. — Но я не знаю, как Он это делает. Я проснулся на небесах уже в новом теле.
«Так, мы опять вернулись к тому, с чего и начали. Замечательно».
Печаль, которую излучал Несчастье, отравила других. Сиенна всхлипнула, Кайя и Гвен отвернулись, пряча нахлынувшие слёзы.
«Вот она я, делаю опять всех несчастными».
— Я ухожу.
Опустив голову, Камео направилась к выходу.
— Мы ещё Ларец не обсудили, — позвал её Сабин.
Она притормозила для ответа.
— Не переживайте. Джульетта Иглшилд расскажет всё, что знает, прежде чем я снесу ей голову.
Не будет она больше играть по-хорошему и отрезать только руку.
Камео спустилась по лестнице. По пути она заметила бабочку и проигнорировала укол тревоги. Она зашла в свою спальню и опустилась на мягкое сидение перед своим туалетным столиком… где теперь висело зеркало Лазаря.
Сначала она понятия не имела, что зеркало в её комнате. Она видела надувную куклу. Но когда Камео прикоснулась к ней, иллюзия исчезла, и перед ней появилось гладкое стекло. Подарок от Лазаря. Она была в ужасе от его проницательности… и в ужасе от того, что случится в следующую их встречу.
История доказала, что её ждет только сердечная мука.
Слёзы покатились по её щекам, когда маленькие печали начали грызть её, как голодные мыши, нашедшие кусочек сыра. Печаль и сожаление нахлынули, как маленькие тараканы, прячущиеся в тени её сознания.
Несмотря на взрывное прощание, она скучала по Лазарю с каждой секундой больше и больше. Скучала по его прикосновениям. По его вкусу. По его лающему хриплому смеху. Не так много людей могли заставить его смеяться; она одна из немногих. Она скучала даже по раздражающим комментариям.
С ним она впервые почувствовала себя живой с тех пор, как была заражена демоном. Она настолько приблизилась к счастью, что чуть не рассмеялась.
«Лазарь бросил тебя, он не хочет иметь ничего общего с такой, как ты, — промурлыкал Несчастье. — Поэтому лучше бы тебе его забыть».
Никогда!
Может быть…
Лазарь считал, что демону нужно разрешение, чтобы стереть её память. Вначале она отбросила эту идею, посчитав смешной. Не знать, что сделал и сказал — это целая пытка. Но знать, всё поступки и слова свои и Лазаря… и понимать, что не испытаешь такого впредь.
Нет, нет. Потеря памяти была бы хуже, сто процентов, она не могла позволить убедить её обрести покой.
Никакой «покой» не мог затмить их первый поцелуй. Всё мельчайшие детали. Равно как и большие. Язвительный блеск его тёмных глаз, когда он её дразнил. Хриплый голос, когда она делала ему приятно. Струйки пота, стекающие по его мышцам.