Если бы она не была так расстроена, ситуация его позабавила бы. Такое мягкое сердце для такого жестокого воина.
— Тифон выкрал и насиловал мою мать. Я буду праздновать его кончину.
— О, Лазарь. Мне так жаль. Неудивительно, что ты хочешь жениться на королеве с армией. Армией, которую я не могу тебе дать. — Очередной всхлип. — И из-за меня ты лишился яичка…
— Солнышко, ты одна стоишь целой армии, — перебил он, — Я поведу тебя. И твоих друзей.
Она хмыкнула.
— Ты поведёшь меня? Нас? Вау. Какая честь. Все будут… довольны. Не вижу никаких проблем в твоём плане.
Он изобразил шок.
— Мать Меланхолии сейчас пошутила?
— Может быть. Пошутила с изюминкой. Знаешь почему? Из-за тебя. Потому что, как только ты отдашь приказ моим друзьям, они тут же начнут тебя пинать. Возможно, даже по твоим шарам.
Его взгляд скользнул по её фигуре, останавливаясь на любимых местах.
— Ты будешь, рада узнать, что моё яичко восстановилось. Может, тебе стоит поцеловать его в знак приветствия?
Она обняла его, но внезапно отстранилась из-за новой волны скорби.
— Тебе не следует подпускать мои губы к твоим драгоценностям. Я говорила, что всё порчу?
Проклятый демон. Пора вырвать эмоции Камео из его когтистых лап.
Лазарь вздохнул.
— Ты права. Ты разрушила мою устоявшую жизнь, мой план жениться на королеве, которую я не полюблю и, вероятно, даже не испытаю симпатию, ты уничтожила шанс на мирное существование. Ты ужасна. У тебя нет ни одной положительной черты.
У неё отвисла челюсть.
— У меня должно быть хоть несколько достоинств.
— Да ладно. Не обманывай себя. Ты абсолютно безнадёжна. Давай, признай это. — Он вложил в голос столько насмешки, что мог разозлить и святого. — Признай это, чтобы я мог подарить тебе поцелую из жалости.
— Я не буду этого делать. Иди, поцелуй сам себя.
Он не мог больше сдерживаться — и не знал, как долго сможет ещё сдерживать улыбку — поэтому приблизился к ней и прижался к ее телу своим твердым членом.
— Прими моё предложение, и я подарю тебе плавящий трусики поцелуй.
Дрожь заставила затвердеть её соски, прижатые к груди Лазаря. Он замер, каждая его клеточка горела и испепеляла контроль. Она замерла, хотя пульс на шее учащенно забился.
— Думаю, что такой поцелуй ждёт меня в любом случае, — прошептала она.
Он обожал, когда она была права.
Лазарь с яростным желанием впился в её губы. Она обрадовалась его напору, но не вернула страстный порыв. Неприемлемо. Когда он открыл сознание для чтения её мыслей, то услышал вопли демона.
«Пришло время расплаты».
Он подхватил Камео на руки и понёс к кровати… где бросил на матрас.
— Сейчас существуем только мы.
Выпрямившись, он стянул рубашку. Затем снял кулон и убрал его в верхний ящик туалетного столика.
Позже, он создаст нормальную иллюзию. И не почувствует себя виноватым.
Она уставилась на ящик, мысли роились в её голове.
— Ты всё ещё не сказал мне…
— Сконцентрируйся на своём мужчине. Вернее, на шведском столе моих мужских достоинств.
Камео обласкала его взглядом, ее зрачки расширились на фоне серебристой радужки. Она облизнула губы, и ее розовый язычок мгновенно привлек его внимание.
— Самое большое в тебе это… твоё эго. Вот почему я не должна замечать это, но пошло все в ад. Ты прекрасен.
— Ты красавица.
Его татуировки не смогли скрыть натиска кристаллов.
Отчаянно нуждаясь в любом контакте, который только Камео позволит, он заполз на неё. Она проследила пальчиком вокруг его татуировки человеческого сердца в центре груди и кинжалы, пронзившие все четыре камеры. Потом скользнула пальцем к его животу, и его желудок сжался от желания.
— Ты опять хочешь кончить, солнышко?
Вопрос больше напоминал рычание. Он хотел подарить ей оргазмы. Множество. Тысячи.
У неё перехватило дыхание.
— Хочу. По-настоящему хочу. Но сначала хочу увидеть твои яички. Девушка хочет рассмотреть товар.
Лазарь с трудом уже сдерживал улыбку.
— А что ты предложишь взамен?
Как он и надеялся, горе сменилось решительностью.
— Как насчёт возможности пережить эту встречу?
— А какие еще варианты? Умереть от удовольствия?
— Да. Нет!
Она показала ему кулак.
Смеясь, он встал на колени. Их взгляды встретились, расплавленное серебро против чёрного. Он медленно расстегнул штаны, позволяя предвкушению возрасти. Когда желание исказило ее черты, веселость Лазаря улетучилась. Ещё медленнее он расстегнул молнию.
Она сглотнула.
— Нет нижнего белья?