Ивер склонилась, и ее вырвало.
Дерьмо! Такой урок слишком неприятный.
Слезы потекли по щекам Урбана, когда он обхватил плечи сестры.
— Ой, — пробормотал Лазарь, когда уголки его губ дернулись. — Тетя Кам жесткая.
Она проигнорировала чувство вины… и желание прижаться к нему и положить голову на плечо.
Виола взлохматила волосы, ее глаза остались сухими. Как и Лазарь, она не реагировала на Камео. Либо подавляющая печаль уже засела глубоко в ней, либо она скрывала тоску за маской любви к себе. В любом случае Камео приняла важное решение.
«Она моя новая лучшая подруга».
— Мама и папа не знают, что мы использовали Жезл Разделения, — прогундосил Урбан сквозь сопли. — Я скрыл наши действия, даже от дяди Торина.
Торин, хранитель Болезни и бывший парень Камео, следил за приходом и уходом всех в крепости в Буде. Требуются навыки, чтобы что-то от него скрыть.
— Ты не можешь знать… — начала она.
— Я знаю. Кроме того, — добавил мальчик, — это лицемерие. Ты пришла сюда и разволновала родителей.
Ладно. Камео больше не могла игнорировать чувство вины. Она знала, что ее друзья будут волноваться, но все равно отправилась на поиски Лазаря, желая вернуть себе воспоминания… тайно надеясь создать новые.
«Все впустую! Я ему не нравлюсь».
Великолепно! Горечь появилась вместе с виной.
— Я сказала маленьким монстрам, что они глупцы, — сказала Виола. — Потому что я умная. Умнее всех здесь, без вопросов.
Урбан показал ей средний палец.
— Ох, как мило. Ты мой главный поклонник. — Богиня похлопала его по голове. — Но это не сильно шокирует, малыш. Меня все любят.
Любовь к себе исходила от демона, поэтому Камео не станет ее осуждать.
Она показала детям закрыть уши. Когда они послушались, Камео сказала:
— Где ты была? В один день ты была в безопасности дома, а на другой исчезла, оставив записку на подушке. «Не ждите». — Она уперла в бедро кулак. — Почему ты вернулась в духовную реальность?
— Возможно, здесь лучше обслуживание. — Виола вновь распушила волосы, серебряное кольцо блеснуло на пальце. — Возможно, здесь мои настоящие друзья.
— Я решила, что мы друзья. Смирись с этим.
Виола помахала рукой перед лицом Камео.
— Ты действительно знаешь, как испортить настроение, да?
Она кивнула. Правда есть правда.
Лазарь встал между ними, под его глазом дернулась мышца.
— Кляп в форме шара станет великолепным блеском для губ, богиня.
В его голосе слышалась ярость.
Что заставило его так разозлиться?
Виола приподняла идеальные брови.
— Это предложение, воин? Потому что я согласна.
«Ох, а я нет».
Темная, кривая конечность проросла из сердца Камео, пустив корни зависти. Несмотря на Нарциссизм, Виола излучала женскую сексуальность. Она могла флиртовать и очаровывать с завидной легкостью, при этом получать — и давать — наслаждение! Она могла дать такому жестокому мужчине как Лазарь то, что Камео не в силах… чистое удовольствие.
«Нужно переосмыслить нашу дружбу…»
Ивер недовольно вздохнула.
— Надоело закрывать уши.
Урбан нетерпеливо топнул ногой.
Камео подняла указательный палец, попросив еще минуту. Взглянув на Лазаря, она спросила:
— Виола участвует в конкурсе отбора на место твоей жены?
Виола ответила:
— Конечно. Я во всем участвую.
Он фыркнул.
— Скажешь слово, и я с радостью насажу тебя на меч. И прежде чем твоя неконтролируемая ревность решит, что я блефую, пытаясь скрыть свое желание, знай, я горю ради одной женщины, единственной, и это темноволосая плутовка с серебристыми глазами.
Конечность в сердце Камео ссохлась, корень сгорел. Ее колени задрожали. Может, Лазарю она и не нравилась, но он ее хотел. Нет, горел ради нее.
Затаив дыхание, она сказала:
— Нам нужно отвести детей к порталу. — Чем скорее, тем лучше. Мэддокс и Эшлин страдают от потери детей. — Как далеко нужно ехать?
— Три дня в противоположном направлении. Мы вернемся во дворец и выйдем на рассвете.
— Но…
— Ты не захочешь остаться с карапузами в лесу ночью, — заявила Виола. — Поверь. Я удивлена, что растения до сих пор не попытались нас съесть.
Лазарь гордо выпятил грудь.
— Эти растения меня боятся. Вполне обоснованно.
Великолепный воин. Его сила дразнила и искушала ее. «Я горю для него в ответ».
«Я обречена, помнишь? Он не для меня».
Когда их группа двинулась вперед, Лазарь обратился к Виоле:
— Где твой питомец? — Его взгляд скользнул к Камео. — Принцесса Зефирок… отгрызла мою руку при нашей первой встрече.
— Ты отомстил? — спросила она.
Урбан и Ивер расплакались, и Камео сжалась. Верно. Они больше не прикрывали уши. Лучше не открывать рот.
Лазарь раздраженно посмотрел на детей. Словно защищал чувства Камео. Должно быть, она неправильно все истолковала.
— Я мог бы отомстить, — ответил он. — Довольно легко. Вместо этого, я выбрал забыть о неуважении.
На ее лбу появились морщины от замешательства.
— Почему?
Прощение не считалось его фишкой.
— Причины касаются только меня.
— Это нелогично. И смешно, — сказала Виола. — Что касается Принцессы, он гнался за отвратительным зверем, который неделями меня преследовал. Забавная игра в прятки.
Дети решили сами себя развлечь, ловя и кидая небольшой камень. Урбан кинул первым, пламя вспыхнуло на кончиках его пальцев.
Ивер обладала противоположной способностью. Она выпустила поток льда, гася пламя.
Они отличались во многих отношениях, но также были двумя половинками целого, завершенными только друг с другом.
Ох, у них был преданный партнер в преступлении.
Взгляд Камео скользнул к Лазарю и задержался на выпирающем бицепсе. Одна маленькая вена блеснула серебром в лунном свете. Она уже протянула руку и только через долю секунды осознала этот порыв.
Не поворачиваясь в ее сторону, он схватил ее запястье сильными, длинными пальцами, образуя раскаленный и нерушимый захват. Когда между ними пробежал электрический заряд, ее сердце пустилось вскачь и направилось к невидимой финишной линии.
Низкий рык поднялся из его груди, эхом проносясь между деревьями. Птицы с криками взлетели в знак протеста, а листья сморщились и отпрянули.
— Никаких прикосновений на публике.
Лазарь ее отпустил.
— Почему?
Несколько минут назад он сказал, что хочет ее. А теперь запрещает трогать на глазах у других людей?
«Он тебя стесняется».
Несчастье бросил тень на ее мысли и накрыл печалью.
Слезы, причиной которых она так часто становилась у других, появились на глазах Камео, но она их сморгнула.
Выпрямив спину и делая широкие шаги, Лазарь двинулся вперед, претендуя на лидерство. Камео и другие последовали за ним через сад роз, мимо статуй, которые раньше ее восхищали, прямо во дворец. Дети прекратили играть и смеяться.
Ее несчастье уже распространялось, действуя на всех вокруг. Понимание этого только добавило тоски.
Виола раскрыла руки и закричала:
— Наконец, я здесь. Внимай.
Лазарь проводил ее и детей в просторную комнату.
— Отдыхайте, — сказал он. — Еду принесут.
Он закрыл дверь, прежде чем троица успела возразить. Когда двое стражников вышли из тени и встали у дверей, Лазарь прошел дальше по коридору, завернул за угол и остановился возле двери Камео.
От него исходило напряжение, от чего воздух стал тяжелым, наполненный его ароматом и восхитительным теплом тела. Дышать стало тяжелее, словно она пыталась вдохнуть патоку.
— Пригласи меня, — прорычал он.
Изменения в нем ошеломили Камео. Она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Зачем? Несколько минут назад не мог вынести моих прикосновений.
— Неправда. Мы были на людях, и ты собиралась притронуться к… ране.