— Тифонский, этот язык использовал мой отец. — Тепло коснулось ее щеки. — Солнышко, ты восхитительна. Очень трудно сопротивляться желанию прикоснуться к тебе. Чрезвычайно трудно.
По ее позвоночнику пробежала дрожь.
— Ты прикасаешься ко мне сейчас. Не сопротивляешься.
— И я так и не услышал слов благодарности.
Одна ее часть хотела рассмеяться. Но вторая подталкивала закричать. Камео всем телом его желала.
Ладно, пришло время вновь сменить тему.
— Как ты заполучил зеркало богини Разнообразия будущего?
И вновь Лазарь не возразил.
— Унаследовал вместе с дворцом. А что?
«Веди себя непринужденно».
— Ты увидел свое будущее?
Его поза стала напряженной.
— А ты?
Почему бы не сказать ему? «Поделись и получишь».
— Да. Две вероятности. В первой, мы возвращаемся во дворец и занимаемся сексом. Поздравь! Это хорошо. Затем ты провожаешь меня к порталу, раздумывая о моем убийстве, но все же уходишь, не попрощавшись.
Лазарь положил руки на ее бедра, и она затаила дыхание.
— Так у нас был секс, и это хорошо, — прошептал он ей на ухо. — Всегда, пожалуйста.
Предвкушение удерживало Камео на краю, ее внутренности дрожали и пылали. Что еще он сделает?
— Почему ты можешь захотеть меня убить? — спросила она с трепетом в голосе. — Ты не похож на других. Не реагируешь на мой голос.
Он напрягся, но льстиво сказал:
— Уверен, ты дала повод. Но я ведь ушел? Вознаградишь меня?
Пока он говорил, то играл пальцами с ее коленом. Ее мучило предвкушение. Но одна минута перетекала в другую. Ублюдок больше ничего и не сделал.
— Никакой награды, — проскрипела она.
— Отлично. Никакой награды. Так какой было вторая картинка? — спросил он. — Расскажи.
— Я возвращаюсь домой вместе с другими.
— И?
— И ничего. Зеркало поблекло.
— Неудивительно, что мне больше нравится первое видение. Я такое смогу сделать с тобой, прежде чем ты уйдешь… — Он мягко сжал коленями бока пегаса. Его крылья поднялись, скрывая ее и Лазаря от остального мира, когда Лазарь прижался к ее щеке. — Или, возможно, нам стоит проигнорировать зеркало и создать новый путь, провести всю ночь вместе, как я и хотел сначала. Хотела бы ощутить удовольствие, которое я подарю?
Да! Нет. Возможно? Камео облизнула губы, предвкушая. Но зачем пробовать закуску, если она не сможет насладиться главным блюдом? Зачем создавать драгоценные воспоминания, которые демон украдет? Или даже придержит. Жизнь и так полна страданий.
— Честное предупреждение, — прохрипела она. Если бы Камео могла сопротивляться привлекательности Лазаря, то сделала бы все возможное, чтобы обеспечить сопротивление и с его стороны. — Несчастье сказал, что оставит мне воспоминания, если я тебя убью. Он тебя ненавидит.
Демон зашипел. «Как ты смеешь болтать!»
— Он хочет мой смерти? — Лазарь равнодушно пожал плечами. — Ему придется встать в очередь.
В ней вспыхнула надежда.
— Ты не расстроен и не удивлен?
— Демоны ненавидят людей и любят разрушения. Я бы удивился, если бы понравился ему.
— Но он может тебе навредить, — призналась она тихо. — На протяжении веков он подталкивал людей к самоубийствам. И он… — Камео облизнула губы. — Однажды он убедил меня покончить с жизнью. Или шесть раз. Или двенадцать.
Он застыл.
— Ты пыталась убить себя дюжину раз.
Сглотнув, она кивнула.
— Печаль становилось невозможно выносить.
Каждый раз друзья находили ее переломанной и окровавленной, и их разочарование и боль только усугубляли проблемы, разбивая и без того расколотое сердце.
«Никогда не получится победить».
Лазарь крепко ее сжал, словно испугался, что Камео унесет ветром, как воздушный шар.
— Мне не нужно зеркало, которое бы предсказало твое ближайшее будущее. Ты дашь мне кончить.
Он прочертил огненную линию вверх. Камео перестала дышать, ее живот свело, боль разлилась между ног, но он просто играл с поясом ее шорт.
— Хочешь кончить? — он прошептал ей на ухо. — Подари мне одну ночь.
По ее коже побежали мурашки.
— Ты не хочешь провести несколько недель, даря друг другу сексуальное наслаждение, как предрекало зеркало?
Он так сильно сжал ее руку, что чуть не оставил синяк.
— Я могу предложить только одну ночь. Не больше и не меньше.
Зеркало солгало о различных вариантах ее будущего?
— Почему только одна ночь? — мягко спросила она. — Объясни.
От его вздоха у нее поднялись волосы на макушке.
— Ты хочешь запомнить меня, солнышко. Я желаю того же.
Это значит… что? Несчастье испортило бы его мысли, если бы Камео осталась?
Ой! Знания ранят, и все же это не должно стать пятном на ее радаре. Правда была правдой. Но… разве мужчина ее мечты не должен считать, что Камео стоит всех трудностей?
— Я могу войти в комнату и испортить вечеринку, — рявкнула она. — Ты делаешь то же самое, открыв рот.
Не пропустив удар… когда такое вообще было?.. Лазарь провел обжигающим языком по раковине ее уха.
— Кстати, о вечеринке… приглашаю тебя к себе в штаны.
Будь он проклят! Жар возбуждения быстро растопил ее гнев.
— Прекрати. Это не…
— Но это случится.
Его руки скользнули вверх, чтобы обхватить ее груди, а ее соски напряглись из-за него. Лазарь играл с ее вершинками, посылая волны возбуждения прямо к сердцевине.
Ее бедра дернулись, и к попке прижался длинный, твердый член Лазаря. О, Боже, удовольствие казалось невероятным и… оно ушло, просто сошло на нет, демон затопил ее печалью.
Лазарь сжал ее грудь, и мысленно Камео понимала, что ощущения хорошие. Действительно хорошие. Но физически и эмоционально удовольствие было загнано в угол.
— С таким же успехом ты можешь перестать, — сказала она ему. — Я могу притвориться, что получаю удовольствие, но сделаю обоим медвежью услугу.
Совсем не разочаровавшись, он хрипло усмехнулся.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что пообещала, солнышко.
Это не предвещало ничего хорошего.
— Что?
— Ты не скажешь ни слова, когда мои руки в следующий раз будут тебя ласкать. Хорошо?
Ох, нет, нет, нет. Он подвластен стереотипам об альфа-самцах. Лазарь верил, что сможет заставить всех женщин потерять рассудок от наслаждения. Глупец! Он думал, что в силах победить, несмотря на предупреждение Камео.
Вообще, он должен думать, что может победить благодаря ее предупреждению. Ей следует его вразумить.
Урок в студию, и мисс Повелительница покажет стервозную сторону.
— Послушай, — сказала она. — Осознай, когда я говорю…
— Пообещай, — настаивал Лазарь.
Он не собирался прекращать, так ведь? Ему придется понять это, когда его яйца посинеют. Со вздохом Камео посмотрела ему в глаза.
— Ладно. Обещаю.
Ее насмешливый тон продолжал говорить даже после того, как она замолчала.
«Ты об этом пожалеешь».
Камео подумала — возможно, есть шанс. Уголки его губ приподнялись в ухмылке. Прежде чем она успела убедиться, он заставил ее повернуться, проведя по мочке уха Камео зубами и скользнув руками вниз… вниз… вновь остановившись на поясе ее саронга.
— Ты не сдерживаешь стон, так? — спросил он.
Голос Лазаря звучал весело.
— Нисколько, — заверила она.
— Ай-ай-ай. Я же сказал молчать.
— Ты задал вопрос!
— А сейчас? — Он скользнул пальцами вдоль края саронга, поглаживая пупок. — Сейчас сдерживаешь тон?
Камео ощутила покалывание и желание и подумала: «Да, вот так, это действительно произойдет…»
Но вновь чувства потухли.
— Нет, — прохрипела она.
— Все еще говоришь, — бросил Лазарь со вздохом. — Мое солнышко ужасно реагирует. Я так расстроен.
И все же его голос опять прозвучал весело.
Он действительно верил, что разжег в ней огонь.
Скрепя зубами, она сказала:
— Несколько стонов и вздохов ничего не значат. Я не испытываю оргазма, пропасть.