— Хм. Привет. Я — богиня Загробной жизни. Возможно, что я знаю лазейки между духовными реальностями. — Она махнула рукой перед лицом Лазаря, на ее пальце сверкнуло кольцо. — Возможно, это позволяет мне перемещаться между сферами, и оно доставит нас на территорию грифонов, а потом прямо к порталу домой. Кто бы сомневался?
Лазарь сделал шаг к ней, излучая агрессию.
— Я хочу это кольцо. Дай его мне. Немедленно.
Виола отступила, а Принцесса Зефирок и Урбан встали перед ней, преграждая ему путь.
— Кольцо моё! — сказала богиня. — Честно и справедливо украдено!
— Не заставляй меня подарить ей твою голову, — сказал маленький мальчик Лазарю. Он разминал кулаки. — Я сделаю это. Даже не сомневайся.
Тасманский дьявол завизжал. Он был ночным созданием, и утро не было его другом.
— Никто никому не снесёт голову, никто не будет красть драгоценности. И все теперь будут стучать, прежде чем зайти к тёте Камео, где бы это ни было и что бы ни случилось. Понятно? — Камео скрестила руки на груди. — Виола, сконцентрируйся на мне, а не на своём отражении в кольце. Так, хорошая девочка. А сейчас ответь на несколько вопросов. Всё это время кольцо было у тебя? Почему ты не упомянула о нём раньше? Оно может доставить нас домой?
— Ну да, всё время было у меня. Но я не говорила о нём, потому что знала, что Самовлюблённый и Эгоистичный Лазарь захочет отобрать его, — она поиграла кончиками своих светлых кос. — И нет, я могу его использовать только для того, чтобы доставить нас в другие сферы этой реальности.
— Дай мне кольцо. По собственной воле, — добавил Лазарь. — Считай это платой за убийство грифона.
Виола распушила свои волосы.
— Спасибо, но я справлюсь с ним сама. У меня просто сумасшедшие способности. И я всегда могу использовать его в качестве щита, — она указала большим пальцем в сторону Урбана. — Я выживу и вернусь домой. Вы сможете объяснить мистеру Мэддоксу и миссис Мэддокс, почему их сын погиб.
— Эй! — Ивер ворвалась в палатку, её щечки раскраснелись. — Только я могу использовать брата в качестве щита!
— Вот в чём дело, — сказала Виола Лазарю, игнорируя девочку. — Если я дам тебе кольцо, ты оставишь меня. А это проблема. Я хочу увидеть дом грифона.
Лазарь распростёр руки, действуя как последний здравомыслящий человек:
— Значит, ты хочешь умереть.
Ладно, все выходит из-под контроля.
— Если ты дашь ему кольцо, Виола, то сможешь пойти с нами. Ты всё равно скоро покинешь эту реальность, кольцо тебе без надобности. Правильно? Урбан, Ивер. Хватит реветь! Вы останетесь здесь с охраной. А взрослые пойдут делать взрослую работу.
Камео ощутила волну возбуждения и встретилась с пристальным взглядом Лазаря.
— Ты. Поможешь нам получить все необходимое, и я тебя поцелую.
Камео почистила зубы зубной пастой и щёткой Лазаря и искупалась в тазике, который он наполнил ледяной водой. Освежившись, она переоделась в футболку и джинсы, которые принесла богиня.
Видимо, Виола использовала кольцо для открытия портала прошлой ночью, чтобы принести футболки, сделанные несколько недель назад для каждого в этой реальности. На всех были написаны разные послания, но с одинаковым значением.
«В моем сердце только Виола».
«Команда Виолы».
«Если я не смогу видеть Виолу, я умру».
«Я тусовался с богиней загробной жизни, и у меня от неё осталась только эта классная футболка».
Лазарь всё это время поглаживал своё новое кольцо и хмурился из-за… Камео не знала точно. Хотел ли он, чтобы она надела униформу «Я Мечтаю о Джинни»? Он дулся из-за компании в миссии «достань сердце грифона»?
Хотел ли он, чтобы Камео ушла?
От этой мысли ее пронзило током. И в этот раз Несчастье не было этому виной. Её кровь начинала кипеть, а кости завибрировали.
«Убить грифона, поцеловать Лазаря на прощанье».
Камео присоединилась к воину, Виоле и Принцессе Зефирок снаружи палатки. Солнечный свет лился с безжалостного неба. К счастью, крылья небесных змей бросали большие тени для укрытия от палящих лучей.
Охранники носились вокруг лагеря в поисках детей, которые решили поиграть в прячься-и-сожги-того-кого-найдёшь. Она заволновалась, но весёлое хихиканье, принесённое ветром, ее успокоило.
Кроме того, Виола велела Урбану присматривать за сестрой, оставаться возле палатки и никого не убивать. Он согласился со словами: «Для тебя, моя сладкая, всё, что угодно».
Мэддокс перевернул бы тут все вверх ногами, если бы узнал об увлечении сына.
— …останетесь здесь, — Лазарь давал указания своим людям. — Вы будете защищать мой груз ценой своих жизней.
Груз. Ну. Этих детей называли и похуже.
Бабочка выбрала именно этот момент, чтобы сесть на плечо Лазаря. Камео накрыло лавиной страха.
Что-то ужасное произойдёт сегодня.
— Делайте, как он сказал, и охраняйте детей, — прокричала она, — или я вырву ваши хребты через рот… пока буду петь.
Раздался хор мучительных хрипов.
Лазарь повернулся к ней. Восхищение промелькнуло в его тёмных глазах. Восхищение… и немного ярости. Он встал перед ней, бабочка полетела за ним.
— Ты сейчас приказывала моим людям?
Камео стояла на своем. «Я была создана для войны. Я не сдамся ни ему, ни другому мужчине». Даже когда её дразнит чувственный аромат шоколада и шампанского.
— Сейчас и всегда, — ответила она.
— Уверена, что хочешь пойти со мной? — он провел кончиком пальца по её подбородку, посылая волну дрожи. — Если ты пострадаешь, я буду очень недоволен.
— Не переживай. Я не собираюсь пропускать наш прощальный поцелуй.
Он наклонился к ней и потерся своим носом об ее, его жаркое дыхание коснулось её подбородка.
— Ты знаешь, я мстительный человек, а ты продолжаешь меня испытывать. Ты либо храбрая, либо глупая. И я не уверен, какая именно. Но знаю точно, что хочу больше, чем один поцелуй. Я хочу целую ночь.
— А я собираюсь домой.
По крайней мере, сейчас. Но она вернётся в духовную реальность в третий раз для поиска Ларца Пандоры.
Приведут ли её поиски обратно в королевство Лазаря?
— Остальные могут пройти сквозь портал сегодня. Ты же можешь сделать это завтра.
Провести единственную ночь с ним? Именно это он предложил во втором видении зеркала…
— Извини, но я…
— Не говори, нет. И не заставляй меня ждать мой поцелуй. Я хочу его прямо сейчас. — Взгляд, которым он смотрел на неё… как будто она единственная женщина, когда-либо рождённая. Как будто она единственная женщина, на которую он готов смотреть. Единственная, кого Лазарь желает. — Дай мне его.
Так просто он лишил её выдержки и опасения, выставляя напоказ грубое желание. Отрицать это невозможно, но помочь ему в этом глупо.
— Ты хочешь его? — прохрипела она. — Так возьми.
Он обхватил ее за голову и притянул к своему твердому телу. Когда Камео ахнула, он нашёл ее рот и глубоко погрузил свой язык. Как и его запах, его вкус разрушил все её чувства; он был таким порочным, богатым и сладким, как лучшее вино, которое пьянило сильнее амброзии.
В его объятиях она оживала.
Её горячая кровь раскалилась, сжигая изнутри, ставя на ней клеймо, и она застонала. Её кости расплавились. Чтобы продолжать стоять, она вынуждена была держаться за него.
Лазарь целовал её без колебаний, будто хотел смаковать ее вкус. Целовал, будто хотел проглотить. Будто она была главным сокровищем в его жизни… словно он желал наслаждаться ею вечно.
Когда страсть и удовольствие столкнулись с печалью демона… страсть победила! Камео выгнулась от потрясения, её ногти вонзились в плечи Лазаря. Такой сильный. Такой мужественный.
«Как я смогу оставить его и уйти?»
Глухое рычание раздалось в его груди, тогда как сам поцелуй изменился. Из плавного исследования он превратился в непреодолимую потребность. Их жажда друг в друге была неиссякаемой. Лазарь тёрся об неё, она чувствовала, как его ствол стал невероятным. Твердым, длинным и толстым.