— Даю, — ответил Посланник. Не способный соврать, он связал себя молчанием.
Только по этой причине Лазарь продолжил.
— Ты живёшь уже долгое время. Дольше меня. Что ты знаешь о Гере? И… о моём отце?
— Совсем немного о твоём отце. Геру и твою мать я знал. Одно время они были подругами.
Подругами? Эта новость повергла Лазаря в шок. Как один друг мог убить другого?
— Когда же они стали врагами?
— Когда твой отец похитил твою мать.
Простой случай ревности? Гера хотела Тифона? Почему?
Он сменил ход разговора.
— Ты знаешь способ освободить Камео от демона и сохранить ей жизнь?
Бьорн постучал пальцами по подбородку.
— Пустой сосуд увядает. Поэтому она умрёт, если демон исчезнет. Если бы удалось оживить её сразу после уничтожения демона, что может и не получится, её дух можно исцелить и наполнить. Любовь против ненависти. Радость против печали.
Это имело смысл, но было слишком рискованно. Ни он, ни Камео не умели любить. И что он знал о радости? О настоящей радости?
Лазарь прошёлся по комнате, которую они делили с Камео, и скривился, когда нежная, новая плоть потерлась о кожу. Ему следует отпустить её сейчас, а не потом. Он должен сосредоточиться на создание новой армии. Да, должен. Но вариант держаться подальше от хранительницы Несчастья казался ля него всё менее и менее приемлемым.
Он сказал ей, что поможет контролировать её демона. Сказал, что защитит её, даже от самой себя.
«Нужно защитить её».
«Дурак!»
Ему уже тысячи лет. Он пережил лучшее и худшее в жизни, а сейчас у него нет никакой защиты от Камео. Само её существование сделало ее врагом. Без неё он сможет жить. Он будет сильным, лидером среди мужчин. Но без неё он не хотел жить.
«Я сын своего отца».
Нет! Он бы никогда не взял Камео против ее воли.
Он будет чертовки романтичным с нею.
Чёрт! Потребность в Камео грозила пересилить инстинкт самосохранения. Он хотел её и до этого, она была его искушением. Но сейчас стала необходимостью, смыслом существования.
Именно это отец чувствовал к его матери? Сумасшествие? Было ли это началом конца для Тифона?
Пан или пропал, решил Лазарь. Нужно выбрать. Уйти от Камео навсегда или пойти ва-банк. Принять кристаллы, и как результат — жизнь в тени, неспособность сражаться — или тщательно сторониться кристаллов и выиграть битву самим с собой.
Выбери он первое, он избежит полумер. Он совершил эту ошибку раньше, требуя всего одну ночь с Камео. Множество раз и множествами способов Камео страдала, ей необходима защита настоящего мужчины. Она заслуживает знать, что её обожают. Только тогда он завоюют ее доверие. Только тогда она разделит с ним тело… и решит запомнить свою улыбку.
Взамен она бы помогла Лазарю отомстить. Что может быть лучше такого воина на его стороне? Он может получить всё: свою женщину и месть. Пока кристаллы не поглотят его.
Но. Всегда есть «Но». Если он решит остаться с Камео, придётся признаться о Ларце Пандоры. Ему придётся рассказать ей перед тем, как Камео бросит вызов Джульетте ради информации, которой у гарпии нет… не может быть.
Что, если она использует Ларец, чтобы навредить себе?
Он мог бы уничтожить шкатулку и показать ей остатки.
И тогда она его возненавидит.
И что там насчёт Утренней Звезды? Яблоко вновь висело у него на шее. Лазарь сжал его рукой. Если он разрушит Ларец Пандоры, он может повредить и Утреннюю Звезду. Или таинственное существо освободится?
Могла ли Утренняя Звезда освободить Камео?
Если бы такой шанс был, он бы уничтожил коробку. Но риск слишком велик. А это значит, что он ничего не скажет Камео, как бы она не заслуживала правды.
«Нельзя ставить под угрозу её безопасность. Или будущее». И он больше не будет чувствовать себя виноватым. Не будет! Она слишком много значит для него, и всё его поступки ради неё.
Он защитит её. Конец истории.
Новый план, следующие действия. Он убьёт Джульетту, прежде чем Камео успеет с ней поговорить. Потом он обратит внимание на Геру, выбьет из неё местонахождение отца и, наконец, расправится с женщиной, которая убила его мать и мужчину, который ее поработил. И всё это нужно сделать как можно быстрее. Остаток дней он проведёт с Камео, купаясь в удовольствии, которое только она могла дать.
Хорошо звучит.
— Привет, Лазарь.
Знакомый голос раздался позади него, каждый мускул в его теле застыл. Сжав в руках кинжалы, он повернулся…
И столкнулся лицом к лицу с Герой.
Лазарь создал иллюзию, скрыв гримасу ярости на лице за пустой маской, пряча под рубашкой яблоко и оружие. Пусть она поверит, что он безоружен.
Годы были милостивы к ней, сделав её ещё прекраснее, чем раньше. Её волосы волнами ниспадали с плеч, перемешиваясь с розовыми цветами. Её глаза были подобны воздушной карте земли, голубыми с зелёными и коричневыми крапинками. Прекрасное дополнение к бронзовой красивой коже.
На ней было платье из волшебных лепестков роз, ее окружал сладкий аромат.
Такая сучка должна вонять адом и серой!
Он не ожидал её визита к нему. Не думал, что она вспомнит о маленьком мальчике, которого она оставила сиротой. Когда Лазарь вырос, то свои намерения никому не раскрывал.
— Гера. Я долго мечтал о встрече с тобой.
— Ты был обезглавлен. Мне трудно поверить, что ты вообще мечтаешь, а, тем более, живёшь, — сказала она непринужденно.
— Ты разве не слышала? Меня нельзя убить.
— Имеет смысл, я полагаю. В конце концов, ты сын своего отца. — Она поджала губы. — Тифона. Такой скользкий мерзкий поросёнок, которому удалось избежать смерти… до сих пор.
Она поняла, что подтвердила, что его отец жив?
— Ты убила мою мать. Свою подругу, — закончил он подколкой. — И кто после этого свинья?
Ярость исказила черты его лица. Потом он уловил потрескивание силы, напоминающей его собственную — или силе отца — и она стала абсолютно спокойной. Она тоже создаёт иллюзии?
— Ты знаешь, зачем я здесь? — спросила она.
— О, да. Чтобы умереть от моей руки.
— У тебя Ларец Пандоры. Мой Ларец. Ты убил моего раба.
Его иллюзия скрыла шок от сказанных слов. Гера Непостоянная была хозяйкой Хильды.
— Я знаю, что Ларец где-то рядом, — сказала она. — Я могу его чувствовать. Не лги мне, Лазарь. Видишь ли, до того, как меня заточили в Тартар, я проводила дни, убивая мужчин, которые были угрозой для прекрасного пола. Это было прекрасно. Очень даже. — Она накрутила прядь волос на палец, изображая саму невинность. — Так что попридержи язык и верни мне коробку прямо сейчас, пока не попал в список нежелательных лиц.
— Ты сама признала, что Смерть не в силах прибрать меня к рукам. — Он говорил приторно-сладким голосом. — Поэтому выбираю план Б и порежу тебя на кусочки.
— Удачи тебе в этом. — Она равнодушно обошла спальню, провела пальцем по антикварному комоду — по туалетному столику — по одному из столбиков кровати, которая ещё хранила слабый запах Камео. Лазарю здесь ничего не принадлежало, но все же в нём вспыхнули собственнические чувства.
Месть требовала убить своего врага. Прямо сейчас. Но он не двигался. «Никогда не начинай драку, если не можешь победить». Он был слаб — а она сильна — ему нужно действовать осторожно… тайно.
— Какой же лицемеркой ты стала на старости лет. — Он позволил холодной улыбке проскользнуть сквозь иллюзию, в его смелом взгляде читалась насмешка. — Ты мстишь за нарушения и известна, что караешь тех, кто посмел взять что-то чужое… ты украла Ларец Пандоры и не дала демонам вернуться в него. Именно ты обрушила демонов на ничего не подозревающий мир. Веками они грабили, губили и уничтожали невинных.
До него донесся горький смех.
— Ты прав. Я лицемерка. И каждый день моего существования я терплю наказание за свой выбор.
Пытается обратить его внимание на себя и вызвать симпатию? Никогда!
— Я рыдаю от жалости, — ответил он ей и вытер воображаемую слезу.