Он пересек дворец, богатство украденных сокровищ и роскошь вырезанной вручную мебели проносились мимо. Потолок был высоким и многоуровневым, гравированный серебром, который соединялся с двумя мраморными каминами. В окнах блестели разноцветных витражи, а пол украшали искусные мозаики.
Снаружи ослабевающее солнце бросало золотые лучи на холмистую местность, которую полностью покрывали цветы.
Что бы подумала Камео о такой буйной красоте? Улыбнулась бы, наконец?
Желание присоединилось к ярости, кипевшей внутри.
— Ваше величество. — Один из советников подбежал сбоку, короткие ноги работали на сверхскорости, чтобы не отстать. — Люцифер послал еще одного представителя, требуя ответа на запрос.
Люцифер Разрушитель, известный тем, что получает удовольствие за счет страданий других, один из девяти князей Преисподней. Он правил демонами и греческими богами, а в настоящее время воевал с его отцом, Гадесом, еще одним королем Преисподней.
Несколько недель назад Люцифер пригласил Лазаря присоединиться к его альянсу. В обмен поклялся вернуть Камео в реальность Гримма и Фантики.
Лазарь раздумывал над идеей согласиться. Камео — вновь в пределах досягаемости — сводит его с ума…
«Ослабляет меня».
— Пусть представителя кинут в темницу. Я убью его при первой возможности.
Завлечет его и заставит страдать.
— Да, Ваше величество. Конечно.
Советник убежал.
Семейство бабочек присоединилось к Лазарю, кружа над головой. Вместе с небесными змеями бабочки прилетали в его реальность целыми стаями, привлеченные его смертью, как всегда преследовали его в жизни. Он никогда не знал почему.
Старая женщина — целительница — также присоединилась к нему. Она несла корзинку с мазями и бинтами.
Вместе они поднялись на вершину холма, где, наконец, увидели раненых небесных змей. Один распластался на земле, из его правого глаза текла черная кровь. Другой корчился от боли, окаменевшая ветка держала его челюсть раскрытой.
Ярость Лазаря стала сильнее. Небесные змеи были преданными, но оставались хищниками с инстинктами социопатов. Но это его социопаты, эквивалент призовой лошади ковбоя. Они сразились бы за него без колебаний.
Он вытащил ветку и, вместе с целительницей, лечил обоих существ. В течение нескольких дней эти двое будут как новенькие. В то же время змеи будут страдать, пока мышцы и плоть срастаются.
— Тот, кто это сделал, заплатит. Клянусь.
Найти виновника не составит труда. Кровь небесного змея всегда оставляет волдыри.
Парочка благодарно зарычала.
Решительно настроенный Лазарь оставил их на попечение целительницы и направился к конюшне, чтобы присоединиться к отряду солдат, которых поручил собрать.
Охота началась.
Глава 3
«Противник, которому вы оставили жизнь, это противник, который ударит вас в спину».
— «Изящное искусство обезглавливания»
Камео, прихрамывая, шла через переполненную деревенскую ярмарку, где торговцы продавали различные товары, и отовсюду раздавались голоса. Запах пряного мяса и засахаренных сладостей витал в воздухе.
Она резко остановилась. Там, на столе, стоящем в тени лазурного фруктового дерева, стояли ее сапоги. И ее оружие!
С яростью она подошла к продавцу, высокому мужчине с длинной, серой бородой. Лодыжка запульсировала от боли, а руки зачесались от волдырей.
Он заметил ее и гордо указал на ее вещи.
— Увидела желаемое?
— Да. Твое сердце на блюде.
У него на глазах выступили слезы. И благодаря Несчастью, печаль сделала его слепым к ее угрозе.
— Только сегодня я предлагаю каждый товар по выгодной цене… — Он замер, его тело тут же задрожало от энтузиазма. — Ты жива. Жива. Твое тело живо!
Удивление шло рука об руку с ее собственной вечной печалью. Откуда он узнал, что она прошла через Жезл Разделения, не испытав смерти?
Торговец попытался скрыть волнение под маской скуки.
— Я куплю у тебя это тело. Что хочешь в обмен? Кинжалы? Ты не найдешь лучшей пары.
— Знаю, потому что я их сделала, — проскрипела Камео.
Он вздрогнул, слезы потекли быстрее.
— Раз ты хочешь их, то должна купить. Я должен возместить свои потери, учитывая, что твой друг запросил руку и ногу. Мой слуга не восстановится еще месяц, значит, мне придется делать всю тяжелую работу самому.
Ее друг? Она же говорила только с… Камео зашипела на Рэтбоуна.
— Ты стащил мои вещи?
Паршивый котяра, который проводил ее до города, терся у ног.
— Мяу?
Камео наклонилась, чтобы схватить его за шкирку, но он увернулся.
— Ты оставил меня беззащитной, жалкое подобие кота. Пришлось сражаться палками. Палками! Я не стану платить за сопровождение. — Подождите. Прозвучало неправильно. — Я ничего тебе не должна за твою помощь.
Хотя придурок ей и не помогал.
— Что я могу сказать? Даже мне приходится платить за игру.
Как женщина, которую полностью создал король, требовавший ее послушания — «Убей ради меня или умрешь» — она повидала многих извращенных бессмертных. Рэтбоун претендовал на звание худшего.
— Ты. — Глядя на ее поврежденные руки, продавец отшатнулся. — Ты та самая. Ты ранила небесных змеев.
Толпа разразилась одновременными криками, покупатели и торговцы образовали вокруг нее стену.
Когда она смущенно осмотрела массы, Несчастье весело захохотал. «Сто пудов люди не ошибаются. Ты ужасна, и без тебя мир станет лучше».
Депрессия потекла по ее венам, как кипящая смола, приклеиваясь к душе. Это ощущение вызвано демоном. Он хотел ее контролировать.
«Успокойся. Держись».
Цокот копыт лошади отразился в ее сознании, отрывая от размышлений. Толпа расступилась, являя армию солдат.
Все встали на колени и указали на нее. Раздались обвиняющие возгласы.
— Она!
— Это она сделала!
— Вы её ищете!
Камео вздёрнула подбородок и расправила плечи.
— Ты не хочешь сражаться со мной. Я — глубокоуважаемый друг твоего короля. — По крайней мере, она надеялась, что они расстались друзьями. — Кроме того, если ты нападешь на меня, я тебя убью.
Поиски Лазаря стали причиной ее дыхания. В принципе, он был эквивалентом донорскому органу. Если Лазарь прольет свет на некоторые воспоминания, которые украл Несчастье, то подарит ей новое сердце.
Воины вздрогнули, словно их ударили. На смену хмурым лицам пришли глаза полные слез и дрожащие губы. Толпа разразилась всеобщими рыданиями.
К ней подъехал только один солдат. Слабеющее солнце светило ему в спину и кидало тени на лицо.
Когда он остановился, чтобы слезть с редкого пегаса — крылатой лошади — тени исчезли, и через ее тело прошли разряды электричества.
Он был великолепен, самый красивый мужчина, какого она когда-либо видела. Он излучал мужественность и сексуальное высокомерие.
Его чёрные как смоль волосы перепутались на кончиках от ветра. Глаза были черными и бездонными с крошечными светящимися крапинками. Как звезды! Черты его лица казались выточенными из камня. У мужчины был надменный остроконечный нос, выдающиеся скулы и сильная, покрытая щетиной челюсть. Его неестественный, но замечательный рост прекрасно уравновешивали мускулы и сухожилия.
Из-под воротника его рубашки выглядывало множество татуировок. Розы с кровавыми шипами, змея, поедающая собственный хвост, череп — несколько черепов — бабочки. На костяшках пальцев одной руки у него вытатуировано слово «LOVE». На другой — слово «HATE» (прим. пер. — на первой руке — любовь, на второй — ненависть).
От беспокойства у нее закололо в затылке.
Он медленно обвел ее взглядом, почти зверски. Словно она была его последней трапезой и единственным средством спасения. Камео задрожала, хотя её кровь кипела.
Несчастье зашипел и заметался. «Беги! Беги сейчас же!»