Сожалению тут не место.
— Есть, — ответил он. Оставить её. Невыполнимое условие, как он уже проверил.
Надежда засветилась в её глазах.
— Какой?
— Мы поговорим об этом. Позже. — Их окружил пар. Снаружи грянул гром. Началась новая буря. Сквозь окно виднелись вспышки молний. — Я хочу тебя, — прохрипел он. Каждую её клеточку. Ничто не утаится от него.
Её язычок скользнул по ярко-красным губам, оставляя влажный след. Метальный щит вокруг её сознания исчез, и его голову заполнил поток мыслей. Она хотела, чтобы он почувствовал силу её желания, желая стать уязвимой перед ним, только перед ним. Её соски болели для него, для его языка… только для его. Её живот дрожал, между ног всё пульсировало от предвкушения.
Она представила, как он входит в неё, и ей это понравилось. Ему это тоже очень понравилось.
Железный контроль Лазаря разом рухнул. С животным рыком он прижал её к стене. «Прекрасная женщина. Моя добровольная пленница». Он сорвал с неё одежду, взяв в руки её красивые груди. Её сладкие соски сжались в бусинки под его ладонями. «Моя женщина».
«Нужно притормозить».
«Нужно наслаждаться».
— Я сделаю всё, что пожелаешь, — он выдохнул ей в ушко. — Только скажи, Ками. Скажи, чего ты хочешь.
Озноб прошиб её.
— Я хочу вымыться… чтобы потом стать очень грязной.
Желание в её голосе разрушило его защиту. Он скучал по этому. Скучал так сильно, что он не был уверен, что сможет без неё дышать.
Он ущипнул её за ушко, затем поднял и поставил в душевую кабинку. Пар сгустился, плотно обволакивая их, отправляя в сказочный мир грёз.
— Я заставлю тебя кончить столько раз, что ты сойдёшь с ума.
— Лазарио! — Её ногти впились в его плечи.
— Моя Ками.
Горячая вода полилась на них, когда Лазарь смывал грязь с её роскошных изгибов. Всё время она тихонько постанывала, сводя его с ума.
Он прижал её к прохладной плитке и горячо поцеловал. Она одна могла подарить ему дыхание. Она была его спасательным якорем среди урагана.
Камео таяла рядом с ним, её соски тёрлись о его грудь, и эти движения сводили с ума. Прижав член к развилке её бедер, он обхватил и сжимал прекрасную грудь. Но такого контакта было не достаточно. С ней ничего не будет достаточно. Ему всегда захочется больше.
— Я отчаянно хочу быть внутри тебя. — Ему необходимо взять её, нужно соединить их тела, сейчас и навсегда. — Ты рядом со мной наяву и остаешься со мной во снах.
Она прикусила его нижнюю губу.
— Ты мои мечты.
Камео обняла его и потёрлась бедром о его выпуклость.
Он приподнял её, заставив обхватить ногами ее талию. Затем прижал свой член между ног.
С опущенным ментальным щитом он услышал, как её демон нашептывает ей слова недовольства — «ты забудешь это» — в надежде посеять раздор между ними и причинить горе. Ярость захлестнула его, кристаллы загорелись огнём.
— Я сделаю тебе так хорошо, любимая, что демон не сможет стереть это.
Любимая. Он назвал её любимой. Вот кем она стала для него? Его слова звучали как зарок. Даже если бы она умоляла демона стереть память, его образ вечно преследовал бы её.
— Да. Пожалуйста, да.
Он поцеловал её, как жаждущий пьет прохладную воду. Камео пропустила его волосы сквозь пальцы и впилась в кожу. Действие, порожденное тем же отчаянием, с которым он боролся, когда только вошёл в крепость, отчего его сердце бешено застучало в груди. Её страсть разогревала его собственную.
— Я уже так близко, — выдохнула она. — Я собираюсь…
Он замер, не давая ей достигнуть кульминации. Закричав от разочарования, она достаточно сильно стукнула его по плечам. Возможно, останутся синяки.
— Сейчас, сейчас. Не переживай так. Ты убила Джульетту менее чем за пять минут. — Он лизнул уголок её рта, провел по контуру губ языком, а потом начал играть с ее языком. — Я должен тебе награду….
Он отпустил её ноги. А потом сделал то, что делал только с ней. Он встал на колени, наделяя её доминирующим положением. Почему бы и нет? Она поработила его другими способами, нежели Джульетта. Эти способы ему по душе.
Сквозь ресницы он увидел рай. Дразнящее углубление её пупка. Сильный упругий живот. Твердые вершинки её груди. Под стекающими потоками воды блестела розовая от возбуждения кожа. Его язык коснулся её бедра.
Её пальцы коснулись его волос. Прикусив нижнюю губу, она надавила на его затылок, притягивая ближе.
— Тогда возьми меня. — Прозвучала команда королевы. Его королевы. — Возьми же меня.
Лазарь наклонился так близко, что мог почувствовать её особенный мускусный запах — она затаила дыхание в ожидании — затем он поднялся с корточек и начал покусывать её соски, дразня и играя с ней. Она разочаровано застонала и вскрикнула от желания.
Он щёлкнул языком по припухшим вершинкам, пока обе не окаменели и не начали пульсировать. Когда её бедра качнулись, он поцеловал возле пупка, погрузился внутрь… потом лизнул ниже, ниже, давая, в конце концов, то, чего она хотела больше всего, укусил её внутреннюю сторону бедра, где виднелось крыло бабочки-тату, блестевшее на коже.
— Хватит! Мне нужно… Пожалуйста.
— Не могу устоять перед такой сладкой просьбой.
Он провел руками выше, выше по её ногам. Когда Лазарь достиг сосредоточия ее желания, то запустил палец глубоко в неё, в это же время, всосав её маленький узелок нервов.
Она закричала его имя именно так, как ему нравилось.
Чёрт, она такая сладкая. Ещё более опьяняющая, чем амброзия. Идеальный маленький леденец. Его палец и язык работали в тандеме, подводя ее к экстазу… подводя его к экстазу. Её внутренние стенки были горячими и влажными и такими чудесно узкими, что плотно охватили его палец.
Его член болел от возбуждения и удовольствия.
— Лазарио… — стон.
«Моя женщина желает большего». Он погрузил второй палец внутрь, растягивая её, готовя к более интимному проникновению.
Её мягкие губы приоткрылись, и она застонала его имя.
— Пожалуйста… пожалуйста…
Он вскочил на ноги и выключил воду. Затем взял Камео на руки, шокированный своей неповоротливостью, вызванной распространением кристаллов. Но страсть была сильнее. Лазарь отнёс её в спальню и положил посередине кровати, накрывая её своим телом. Влажная кожа на влажной коже. Длинные чёрные волосы цвета эбенового дерева рассыпались по подушке, словно ленты, намокшие под ливнем. Её руки и ноги обняли его. Без предисловий он ворвался в неё.
Она прогнулась назад. Закрыв глаза, Камео закричала, когда достигла пика. Удовольствие переросло в агонию, когда он начал бороться с собственной потребностью кончить. Никогда он ещё не чувствовал себя так хорошо, так правильно, но заставил себя прекратить движение.
«Наслаждение». Он не был готов всё это закончить.
Когда она обессиленно упала на кровать, одна рациональная мысль блеснула в его голове.
— Надо предохраняться. Что на счет контрацепции?
Пот стекал по его спине, превращаясь в пар от горящей кожи.
Если бы ему пришлось отказаться от неё, Лазарь смог бы. Он будет страдать, но сделает это. Он никогда не хотел детей, не хотел, чтобы его любовь к ребенку была кем-то использована, не хотел обрекать детей на жизнь, ослабленную чем-то таким безобидным и таким ужасным, как кристаллы.
— Я делаю уколы каждые три месяца. — Она практически промурлыкала слова. — Я хорошо защищена.
Вздохнув с облегчением, Лазарь схватил её под коленями и согнул для более глубокого проникновения. С его первым толчком её томное удовлетворение исчезло. Застонав, она выгнулась, чтобы взять его ещё глубже.
Он медленно вышел, а потом ворвался вновь. Экстаз! Он напрягся, чувствуя каждую косточку в своем теле. Внутрь… наружу. Внутрь, наружу. Давление внутри него нарастало. Её внутренние стенки такие гладкие и горячие, он увеличивал скорость, пока не начал вколачиваться в неё, снова и снова. Кровать качалась, изголовье билось об стену. Картины упали, треснуло стекло.