Пара продолжала спорить.
Баден мечтал о кинжале. Черт, даже ложка бы подошла. Он просто хотел вскрыть их глотки и вырезать голосовые связки.
Вдалеке послышался скрип двери.
Баден бросился к решетке своей камеры. Два демона шли по проходу в его сторону. Оба были примерно в пять футов и десять дюймов ростом и сплошь покрыты мускулами. Рога торчали на макушках, а крылья простирались за спиной.
Он протянул руку, чтобы привлечь их внимание, и две пары светящихся красных глаз уставились на него и затем сузились.
— Девушка. Пандора. Вы притащили ее в эту реальность?
Оба обнажили пожелтевшие клыки и весело рассмеялись.
От ужаса у Бадена скрутило живот. Ему дали понять, что они принесли ее сюда. И с ней плохо обращались.
Эта мысль привела его в ярость. Он ненавидел Пандору. Сожалел о том дне, когда обнаружил, что застрял с ней. Но на протяжении веков она — все, что у него было. Его единственный спутник. Баден не мог вынести мысли, что ее пытали. И не потерпит этого.
Он схватил демона справа и приложил его об решетку. Другой пришел на помощь приятелю и ударил Бадена по лицу. Он устоял. Кронос и Рея, наконец-то, закрыли свои рты, поняли его намерения и бросились помогать ему повалить демонов, надеясь незаметно найти ключ к клетке.
Баден не обнаружил его.
Когда их величества наконец-то отошли, он выпустил существо и отбросил его подальше. У Бадена отёк глаз, даже кровь текла изо рта.
— Тебе повезло, что нас вызвали. В противном случае, — сказал тот, кого он схватил, — я бы преподал урок, который ты бы никогда не забыл.
«Никогда не слышал о таком раньше», — подумал Баден сухо.
Демоны ушли.
— Скажите мне, что нашли ключ, — потребовал он.
— Я нет, — ответил Кронос.
— Я тоже, — сказала Рея.
Баден пнул один из прутьев. Боль пронзила ногу, затем начало пульсировать остальное тело, напоминая, что яд все еще в его организме, и он не взял вверх.
Из клетки только один выход.
Демоны должны открыть дверь. А для этого Бадену нужно бросить им вызов.
— Эй, — закричал он. Пожалуйста. Услышьте меня. — Вам повезло, что вас вызвали. Вы бы могли попытаться преподать мне все уроки, какие хотите, но очевидно, что я выиграю и убью вас за считанные секунды. Трусы!
Ничего. Нет реакции.
Он отчаялся.
Пока не услышал звук шагов, и двое демонов появились в поле зрения. Их глаза превратились в щелочки и стали ярче светиться. Показались клыки, с которых капала слюна.
— Будьте готовы, — обратился он к своим соседям. Баден не мог доверять им. Знал, что они бросят его не задумываясь, если представится возможность. — Если хотите, чтобы Повелители использовали четыре артефакта, чтобы найти и спасти вас, вы поможете выбраться мне из этой клетки.
Петли заскрипели, когда демоны вошли к ним внутрь.
— Давай посмотрим, что ты можешь, — бросил один из них.
Да. Давай.
Камео опиралась на спинку кровати. Друзья посещали ее в течение нескольких дней, приветствуя дома, проверяя.
Торин сидел на стуле, который подтащил ближе, но все же в отдалении. Она так сильно хотела свернуться калачиком на его коленях, почувствовать тепло и уют его рук, но не смела. Никогда бы не посмела, ни по какой причине. В своей несчастной жизни, прикосновение и связь с другими — все, что у нее было. Камео не могла отказаться от них, не став носителем болезни. Ни ради какого-либо мужчины, даже этого.
Кроме того, в комнате была незнакомка. Красивая блондинка, которая прислонилась к закрытой двери, сложила руки и наблюдала за всем умными глазами цвета утреннего неба.
Она надела черное платье с короткими ажурными рукавами, которые свешивались с плеч. Верхняя часть с низким вырезом подчеркивала ее изгибы, на талии платье было просвечивающим… абсолютно прозрачным. Оборки на юбке шли до колен и затем начиналась пышная тюль. Она выглядела могущественной, ровно, как и опасной.
Между Торином и женщиной чувствовалось странное напряжение. Такое, что все трещало, заставляя кожу Камео зудеть от… чего-то.
Нет. Кого-то.
«Почему я не могу забыть Лазаря? Он лжец. Мошенник. Но также очаровательный. Соблазнительный. Видимо, я не просто Несчастье. Я Глупость».
— Я бы хотела остаться наедине со своим другом, — обратилась Камео к девушке. Если века войн не научили ее относиться с подозрением к незнакомцам, то у великолепного мужчины, который грозил ей рабством, несомненно получилось.
Торин покачал головой.
— Прости, Кам, но Кили останется со мной. В любом случае.