— Сотни, — призналась я.
— Тогда почему бы не купить свободу, женщина?
— Теперь это запрещено. Они убрали этот вариант двадцать лет назад. Нам ничего не дают за работу, которую мы выполняем. Мы делаем это для того, чтобы на нас не охотились и не убивали, как животных. Мы для них ничто и принадлежим друг другу.
— Думаешь, я стану тебя жалеть? — Он беззвучно рассмеялся.
— Нет, никто никогда не жалеет. Мы не заслуживаем такого внимания. Как я уже сказала, мы — ничто. Когда мы умираем, всем плевать. Если не возвращаешься с задания, искать никто не станет. Никого не будет волновать, что я проиграла. Им важнее потерянные средства.
— Значит, если я буду держать тебя в роли своей собачонки, никто не будет тебя искать? — уточнил он.
— Зачем им это? Ты избавил их от необходимости кормить меня, и на мои нары можно положить другую халфлинг.
— Нары?
— Если ты не шлюха, тебе выделяют место в комнате вместе с остальными. Только шлюхам предоставляются комнаты, чтобы те, кто заплатит за них, могли пойти и воспользоваться ими. Иногда мужчины, управляющие агентством, тоже ими балуются. Большинству мужчин не желают аудитории, когда находят расслабление с существами.
— Но до меня к тебе не прикасались.
— Нет, — хрипло прошептала я. — Я была их самым высокооплачиваемым убийцей, но времена меняются, и, учитывая уменьшение количества контрактов, из-за назревающей войны Иного Мира, я предполагаю, что стала бы шлюхой, несмотря ни на что. Моя добродетель Керри продала, хотя хотела забрать сама.
— Керри хотела тебя? Женщину?
— Ей нравится делать больно. В её подземелье есть коллекция, которую она любила мне показывать, и ей она, как говорила, превращала женщин в хорошеньких кукол. Но те женщины никогда не восстанавливаются, а становятся безмозглыми тварями, которых она пытала и уничтожала с помощью магии. Она велела мне убить тебя до того, как ты закончишь со мной. В конце концов, она заплатила за мою девственность.
— Убить, пока трахала. — Он фыркнул.
— Ты был меньшим злом, веришь или нет. — Я подняла на него глаза. Он пошевелил рукой, скользя кончиками пальцев по бёдрам под юбку. Мой взгляд скользнул к Доминику, и Эвандер холодно рассмеялся.
— Он ничего не видит, ничего не слышит, если я не позволю. Ты сказала, что будешь тем, кем я захочу, чтобы защитить своего любовника.
— Он мне не любовник, и ты это знаешь. До тебя меня не трогал ни один мужчина. Я никогда не целовалась с другим мужчиной, не так, как ты целовал меня. Мимоходом я касалась губами цели, обещая ему удовольствие и принося ад. Соблазнение — не трах. Речь идёт о том, чтобы заставить мужчину поверить, что он — настоящий мужчина. Ему нужно чувствовать, как будто слабый, нежный маленький цветок нуждается в нём, — хрипло прошептала я, когда его пальцы скользнули по влаге между моих бёдер. — Что её мир может вращаться вокруг него, и что без него она потеряна. — Я вскрикнула, когда его пальцы вонзились в моё тело, вызвав бурю эмоций, заставляя меня выгнуться и задрожать. — Это иллюзия, и те, у кого достаточно навыков, могут создать её, даже не целуя цель.
— Ты не соблазняла меня, — заявил он дерзким тоном, растопырив пальцы, когда мой рот приоткрылся от жжения, вызванного тем, что он растягивал меня. — Я соблазнил тебя, Элианна.
— Я была накачана наркотиками, но ты знал. Ты знал весь их план ещё до того, как он начал воплощаться. И всё же всё равно взял меня, зная, что я планировал убить тебя, почему?
— Потому что ты была чиста, и я хотел быть уверенным, что ты мой враг, прежде чем пойти войной на тебя и твоё тело.
— А теперь? — прошептала я.
— Теперь я знаю, что ты — мой враг, и принадлежишь мне. — Он смотрел мне в глаза, все глубже входя в тело, которое напряглось от желания. — Я владею твоим разумом; твоё удовольствие зависит от моего желания доставить тебе его или лишить, — прошептал он едва слышно. — И я почувствовал правду под магией халфлинга, и она возбудила мой интерес, потому что до сегодняшнего вечера я уверен, что ты даже не представляла, что больше эльваан, чем халфлинг. Твоё незнание — слабость, но я с этим разберусь.
Запрокинула голову, когда Эвандер прижался губами к стыку плеча и шеи, быстрее двигая пальцами, чтобы придвинуть меня к точке, когда тело балансировало на краю обрыва, только чтобы остановиться, прежде чем я достигну кульминации. Он обнял меня за талию, поднял меня и понёс вглубь библиотеки, пока не сел на диван, а я оседлала его колени.
— Трахни меня, Элианна. Покажи, почему я должен оставить тебя в живых.